Лед и пламень

Мы молча шли по коридорам. Мои пальцы все так же лежали на рукаве пиджака герцога, а мысли крутились вокруг вечера и Филиппа.

– Простите, – Родриго неожиданно остановился, – я не смогу проводить вас до экипажа. Король пожелает выслушать доклад, – он вытащил карманные часы и щелкнул крышкой, – через три минуты. Наше общение немного затянулось, иначе бы успел. Нехорошо вышло! – Герцог цокнул языком. – Хотите, открою телепорт. Или прогуляетесь?

– Прогуляюсь.

Нужно упорядочить мысли.

– Как пожелаете.

Герцог склонился над рукой, на этот раз в придворном поцелуе. Родриго объяснил, как выйти из лабиринта коридоров, и оставил меня одну. Погруженная в собственные мысли, я побрела в указанном направлении и вдруг услышала приглушенный женский стон. Испугавшись, что кому-то стало плохо или, упаси Вседержители, опять кого-то отравили, я поспешила на голос и замерла в дверях одной из парадных гостиных.

Как они могут, прямо во дворце! Или навсеи совсем не знакомы со стыдом? И в то же время так волнительно! Запретный плод сладок, особенно если он из книжек об оргиях темных.

Сама того не желая, я застала Соланжа с какой-то брюнеткой. Кричала она вовсе не от боли, наоборот, судя по томному взгляду, навсейка пребывала в блаженстве. Красавица в розовых шелковых панталонах выгибалась в руках некроманта, купая его в шелке волос.

Большие пальцы Соланжа обвели покрывшиеся мурашками соски. Некромант зажал их между пальцами и потянул, чтобы затем обхватить губами. Навсейка вновь зашлась в сладострастном стоне. Оторвавшись от соска красавицы, Соланж накрыл ладонями ее груди и принялся месить, будто тесто.

Я все ждала, что сейчас некромант остановится и поцелует любовницу, как целовал меня Геральт, но нет, отныне он не касался навсейки ничем, кроме рук. Зато брюнетка то и дело норовила поцеловать его. Она урывками лизала его живот, касалась губами ласкающих рук и смотрела на Соланжа с нескрываемым обожанием.

Прижав ладонь ко рту, я наблюдала за откровенным зрелищем. Оно гипнотизировало, заставляло дышать в унисон с брюнеткой. А если кто-то войдет и увидит? Похоже, ни темную с волосами цвета воронова крыла, ни Соланжа подобные мелочи не волновали. Девушка совсем юная, с оливковой кожей и точеным телом. Я залюбовалась ее грудью: пышная, упругая, лучше моей.

– Милый, я твоя! – жарко шептала навсейка, даря очередной поцелуй. – Ты станешь у меня первым, бери же! Ничего не надо, просто так.

– Неужели? – насмешливо переспросил некромант.

– Проверь! – Брюнетка потянула за завязки панталон, лишившись последней детали одежды.

Соланж не спешил взять крепость, хотя ласки с каждой минутой становились все откровеннее и разнообразнее. О некоторых я даже не подозревала.

Руки невольно скользнули под вырез платья и сжали грудь. Да что же это такое! Покраснев, я сцепила ладони за спиной и отвернулась. Увы, долго не вытерпела, желание следить за чужими утехами оказалось сильнее.

Надо уйти, немедленно уйти! Щеки горели, сердцу стало тесно в груди.

Когда Соланж в очередной раз потянул за соски навсейки, мои собственные заболели. Я тяжело привалилась к косяку двери и провела рукой по вспотевшему лбу. Слишком увлеченные собой, любовники не замечали меня. Я же видела все: и влажные зубы навсейки, и запрокинутую в экстазе голову, и ягодицы, безжалостно сминаемые пальцами некроманта. Да, теперь Соланж занялся бедрами девушки. Она стояла перед ним в одних чулках и поясе. Одежда кучкой валялась рядом, у диванчика. Интересно, навсейка сама разделась или ее раздел некромант? А, какая разница, уходи, Дария! Если они поймут, что за ними наблюдают, мало не покажется, придется дергать за ниточку Эллана и молиться, чтобы он спас от разъяренного Соланжа.

Когда некромант отпустил брюнетку, я решила, что все закончилось, но Соланж только начал. Сняв штаны, он бесстыдно оголил внушительный мужской орган и уложил девушку на диван. Она не сопротивлялась, наоборот, изнывала от нетерпения. Только некромант не вошел в нее, а зажал достоинство между грудей и принялся имитировать соитие. Взад, вперед, все быстрее и быстрее. Это казалось таким… Уму непостижимо – некромант терся о грудь детородным органом! Он набух, поднялся, готовый войти в женщину.

Вспыхнув, я больно ущипнула себя. К счастью, мать не дожила до моего позора. Разглядываю причинное место мужчины, покусывая губы, с нетерпением жду, когда он введет член в навсейку. Любопытно узнать, как Соланж занимается любовью. Я слышала столько противоречивых версий, но на девственника некромант точно не похож.

Как повезло: в комнате нет зеркала! Великая Мать, никогда не думала, что подсматривание так возбуждает! Мне тоже захотелось мужчину, очень-очень. Не Соланжа – Геральта, разумеется. Желание обжигающей волной прокатилось по телу. Щеки горели, грудь болела. Я смотрела, и мнилось, будто кожи касалась горячая плоть.

– Знаешь, куда я его засуну? – остановившись, хрипло спросил Соланж.

Не угадала.