Лед и пламень

– Как-то раз, много лет назад, мы пытались туда попасть, верно, любимый? – Женщина в вуали взяла своего спутника за руку и обошла кругом. – Торговцы нас предупредили, что саамы гостей не жалуют. А мы им и говорим: но уж по развлечениям-то они наверняка истосковались? Вот мы и отправились в путь…

– И что вы думаете? – подхватил мужчина. – Даже за городские ворота нас не пустили.

Он сыграл аккорд на лютне, словно подытожив свой рассказ. И пара, пританцовывая, ушла.

– Как же они без торговцев?.. – спросила Абеке. Ураза, лежавшая подле нее, потянулась, и Абеке задумчиво погладила леопарда по голове, отчего тот утробно замурлыкал. – У меня в деревне не было ничего из железа: ни горшков, ни кастрюль, ни лопат – вообще ничего. Все это привозили торговцы. Если мы прикупим здесь всякой железной утвари и привезем саамам, быть может, они пустят нас в свой город?

Тарик кивнул:

– Хорошо придумала.

Он достал из своего кошеля несколько монет и отдал Абеке. Она сразу отправилась за подношениями, Ураза, неслышно ступая, пошла за ней.

Через несколько минут до Мейлин донеслись гневные вопли с другого конца лагеря.

Она встала и подняла было руку, чтобы вызвать Джи, но в последний миг все-таки сдержалась.

– Абеке с Уразой еще там? – спросила Мейлин.

– Жди здесь, – велел ей Тарик и побежал на шум.

Но в Мейлин полыхало пламя, на месте ей не сиделось. Она бросилась за Тариком, а за ней увязался и Роллан. Присматривать за костром и вещами остались Конор и Майя.

Посреди лагеря по земле катались двое мужчин: они ожесточенно дрались, а один таскал другого за волосы. Выдра Люмио, дух зверя Тарика, сидела у него на плече. Силы Тарика возросли, и он легко, как выдра ныряет в воду, кинулся в гущу драки и разнял мужчин.

– Довольно! – воскликнул Тарик; свист и крики мигом стихли. – В чем тут дело?

– Он меня обокрал! – заявил лысый толстяк. У него шла носом кровь, рубаха была вся изодрана. – Я много лет откладывал – здесь одну монетку приберегу, там другую. И столько уже скопил, что еще чуть-чуть – и забрал бы матушку из ее вшивого городишки да прикупил бы ей ферму за городом. Всего-то чутка не хватало! А он взял да и срезал у меня кошель с пояса!

Он приподнял край рубахи, демонстрируя обрезанные концы двух кожаных ремешков у себя на поясе.

– Говорю тебе, не я это! – возразил другой. – Я же с тобой много лет путешествую, Билл. С чего бы мне красть у тебя?

– Не знаю! Но про деньги я рассказывал только тебе, и если не ты их взял, то кто же? – вопрошал Билл. Он снова плюхнулся на землю, закрыл лицо руками и разрыдался. – Я столько копил…

– Господин, ваш друг говорит правду, – сказал Роллан. – Не крал он у вас.

Мейлин взглянула на Роллана. Неподалеку в небе кружила Эссикс. Раньше, чтобы интуиция у Роллана обострилась, ему приходилось дотрагиваться до птицы. Видимо, теперь связь между ястребом и мальчиком наконец упрочилась, и птица помогала ему силой мысли.

Мужчина по имени Билл поднял взгляд, его грязное лицо исказила гримаса отчаяния.

– Но кто тогда?

Роллан окинул взглядом толпу торговцев, музыкантов и странников, собравшихся поглазеть на драку. Всем было любопытно узнать, кто же вор. В лагере воцарилась тишина.

Взгляд Роллана остановился на долговязом юнце в белой накрахмаленной рубашке и с шейным платком: повернувшись к толпе спиной, он осматривал колесо телеги. Роллан нахмурился.

– Я бы вон того щеголя проверил, – кивнул на него Роллан.

Тарик схватил юношу за руки и завел их ему за спину.

– Ты чего делаешь? – завопил щеголь.

– Колесо это, конечно, очень занятное, – сказал Роллан, – но уж, наверно, не настолько, чтобы не заметить потасовку в лагере? Или ты пытаешься не привлекать к себе внимания?

Мейлин вместе с одним торговцем обыскали юношу. В сапоге у него Мейлин нащупала какую-то выпуклость, просунула руку в голенище и достала увесистый кожаный мешочек с монетами; завязки были обрезаны. Она бросила кошель Роллану.

Юноша стал вырываться, извергая проклятия. Мейлин сжала кулаки. Пламя в ней вспыхнуло – того гляди, сожжет изнутри, если она не нанесет удар, не сотрет с лица земли Пожирателя и его приспешников. А пока, пожалуй, и этот воришка сойдет. Но Тарик держал его крепко, и Мейлин выдохнула, разжав кулаки.

Роллан приложил мешочек к поясу Билла и сравнил обрезанные ремешки.

– Мне кажется, один в один, – сказал Роллан и вернул кошель хозяину.

– Спасибо, – благодарно прошептал Билл, прижимая пропажу к груди.

– На предыдущем перепутье тоже кого-то ограбили, – сказала пожилая женщина в одежде для верховой езды, с забранными назад седыми волосами. – Это тоже твоих рук дело, Джерек?

Человек, которого она назвала Джереком, все извивался в железной хватке Тарика.

– У торговцев есть кодекс чести! – сказала женщина. – Ты его нарушил. Отныне ты изгнан из этого каравана и тебе запрещается вести торговлю на Севере.

Джерек хотел было возразить, но с десяток торговцев встали у женщины за спиной – одни скрестили руки на груди, другие достали оружие. Тарик отпустил вора. Джерек чертыхнулся, схватил из телеги узелок и убежал прочь.