Лёд и пламя

– Парни проводите нашего гостя на улицу и проследите, чтобы он без приключений добрался до дома, – скомандовал отец.

Когда двое подняли Леву на ноги и развернули к выходу, мальчик заметил окровавленное лицо. У него были разбиты губа, нос и левая бровь, а оба глаза, настолько затекли от синяков, что едва проглядывали сквозь щелочки. Его били. Очень много били. От этого зрелища мальчик испытал шок. Ему пришлось зажать рот рукой, чтобы не закричать вслух от страха. Он не хотел привлекать к себе внимание. Знал, что если отец узнает, что он подглядывал, ему за это тоже достанется.

Однако именно в этот момент его отец поднял глаза на лестницу и заметил на одной из ступеней под самым потолком маленького перепуганного сына. Мрачные голубые глаза застыли на мгновение, бесстрастно наблюдая за развернувшейся картиной. Мальчик понял, что попался и дернулся, попятившись назад, все еще не разрывая зрительного контакта со своим отцом, глаза которого сейчас больше походили на ледяные глыбы.

Уголок губ мужчины довольно потянулся вверх в ту же секунду, когда малый бросился бежать обратно вверх по ступеням.

За окном прозвучал ещё один раскат грома. Семён проснулся, с ужасом обводя глазами свою комнату.

Это был сон! Всего лишь сон…

Он привстал, садясь в кровати. За окном было темно и тихо, никакого грома, дождя или молний. Там было звёздное небо, а под ним верхушки деревьев соснового леса. Семён сместил взгляд на стену, и увидел, что стрелки на часах перевалились за полночь. Закрыв ладонями глаза, он почувствовал, что на лбу у него выступил пот.

Нет. Это был не просто страшный сон. Это было воспоминание из детства, о котором он уже успел забыть. Сколько ему тогда было: три, четыре?! Отвращение буквально затопило его разум, встряхнув нервную систему. Осадок после сна был таким натуральным: вязким, тягучим и липким, словно смола, растёкшаяся по телу, поэтому от него было сложно избавиться, просто передернув плечами. Семён нервно сглотнул, проводя ладонью по волосам.

Но почему именно сейчас?! Почему кошмары вернулись?!

Подобные сны для него были предвестником беды. В последний раз, когда его одолевали подобные смазанные воспоминания, ему пришлось пережить смерть матери, и тогда ему казалось, что напугать его чем-то ещё больше просто нельзя. Нечем! Потому что по-настоящему близких людей у него в жизни не осталось, а на себя ему было наплевать. Свою жизнь он высоко не ставил, как и жизнь отца, собственно. Просто в какой-то момент все краски перед глазами померкли, и его жизнь покатился по накатанному, полагаясь только на случай. Пока не появилась она.

Впервые за многие годы на протяжении нескольких последних месяцев он только и делал, что боялся и переживал и не за себя, а за другого человека. За человека, который так внезапно ворвался в его жизнь и скажи ему об этом каких-то полгода назад, он бы не поверил. Действительно не поверил бы!

Вероника. Эта девушка стала для него чем-то очень важным и единственным, что было в приоритете.

Сейчас даже смешно вспоминать, но ведь они действительно ненавидели друг друга все прежние школьные годы прямо перед тем, как судьба столкнула их вместе нос к носу. А теперь вновь разводила по разные стороны…

Он упал обратно головой на подушку, воображая перед собой её лицо, глаза и то, как она уверенно смотрела, приподнимая подбородок вверх. Представлял её улыбку, ту самую настоящую, искреннюю, от которой щемило сердце, пропадала надменность в голосе, а воображение напротив, начинало разыгрываться. Ту самую чёртову улыбку, при виде которой он сам начинал слащаво улыбаться и терял всякий контроль над своими эмоциями. А если ко всему перечисленному добавить ещё и её неуверенные прикосновения, учащенное дыхание, закушенную губу… Чёрт! Он злился на себя, что не мог контролировать не только свои мысли, но действия при виде этой девушки. Ну а если и мог, то с трудом. Однако это всегда было приятно. Приятно находиться с ней рядом. Приятно «сдаваться», «ломаться» и слышать, как с громким треском рушатся защитные барьеры. Приятно её касаться, целовать и позволять ей делать с собой тоже самое. С ней было приятно всё, и даже ругаться! Да, от этого он получал колоссальное удовольствие, когда видел привычный огонь в изумрудных глазах.

Большую часть проживания в школе они действительно были врагами, но теперь уже глупо отрицать тот факт, что ему нравилось наблюдать за ней. Нравилось выводить её из себя и видеть, как она злится, нравилось находить её глазами прямо во время урока, наблюдая за тем, как она покусывала кончик карандаша, приоткрыв рот, как щурилась от солнца или как рассматривала ногти, когда становилось вдруг скучно. Нравилось каждый раз очерчивать глазами её фигурку, представляя, что там находится под одеждой. Не нравилось лишь одно! То, что она таскалась повсюду с Островым и своим недалеким дружком Песнеренко. Это были именно те одноклассники, которых ненавидел Семён. За что судьба так неблагосклонна?!