Лед и пламя

Она с шумом захлопнула окно и не успела обернуться, как у нее перехватило дыхание от резкой боли.

В ужасе, обхватив обеими руками живот, Амели рухнула всей своей грузной плотью на кресло-качалку.

* * *

В кухне Мойра приготовила Скотту кофе, необыкновенно обрадованная его неожиданным визитом.

– Твой отец в Глазго, Дэвид повез Кейт и Джорджа в Эдинбург, Филип проводит неделю у приятеля на острове Арран[33], так что я дома одна с Амели.

– Ради нее я и приехал. Хотел ей сказать, что ее дражайший старший сынок уехал во Францию, прихватив с собой мою бухгалтершу!

– Что? Ты шутишь?

– Увы, нет, и отсутствие Бетти сильно осложнит мне жизнь. Но, зная Джона, можно предположить, что первое известие от него Амели может получить только через месяц. И какая ему разница, что Амели сейчас особенно восприимчива? Так что если она до сих пор ничего не знает, конечно, если он ей об этом не сказал, то, по крайней мере, она будет рада узнать, что сын ее не один и не совсем уж без средств. Я не сомневаюсь, что Бетти будет его содержать, так что он снова получит возможность бить баклуши.

– Ты его терпеть не можешь?

– Слишком уж долго он сидел у меня на шее. Пристроить его в винокурню было не лучшей идеей отца, он только шатался без дела, скучал и абсолютно ничему не научился. Он лентяй, каких мало, врун и предатель… Ты видела его подарок, который он решил сделать Кейт? Что он хотел этим показать – только высмеять ее.

– Пусть так, но ты не должен был его бить.

– Знаю.

– То, что он сказал… Это правда, что ты издевался над своим отцом?

– Не я, а Грэм. Во время нашего разговора я скорее защищал папу. Кроме того, что управление делами отца было непрофессиональным, в остальном Грэм, пожалуй, прав. Может, и посмеялись над чем-то, но совсем беззлобно. А Джон не имел ни малейшего права подслушивать под моей дверью и доносить на меня. Есть у него такая особенность – доводить меня до ручки, ничего не скажешь.

– Только из-за этого всего ты и залепил ему кулаком прямо в физиономию или это все же было из-за Кейт?

Мойра смотрела на него со значением, и вопрос этот вовсе не был безобидным. Скотт почувствовал себя пойманным на месте преступления.

– Я… вовсе не хочу, чтобы…

Он прервался, не в силах соврать под взглядом женщины, которая, можно сказать, заменила ему мать. В тишине, которая затем наступила, вдруг они услышали внизу гул голосов, идущих из вестибюля. Оба одновременно посмотрели в этом направлении, а в это время раздался новый крик:

– Мойра! На помощь!

На секунду Мойра замешкалась и не сразу среагировала, но Скотт уже ринулся из кухни. Внизу у подножия лестницы он увидел лежавшую Амели.

– Вы упали?! – закричал он.

– Нет, мне удалось спуститься… Но я очень плохо себя почувствовала.

И тут Скотт впервые заметил, что платье, ноги и ступеньки лестницы вымазаны кровью.

– Сейчас я вызову «скорую», – сказал он, опустившись рядом с ней на ступеньку.

Мгновенно набрав номер, он протянул телефон Мойре, которая в эту минуту к ним подошла, и положил руку под затылок Амели.

– Что я могу для вас сделать?

– Мне хотелось бы лечь.

– Хорошо. Но я думаю, вам сейчас лучше поменьше двигаться.

Она на глазах теряла много крови. Никаких сомнений быть не могло, что у нее выкидыш. Скотт помог ей перебраться на ковер и ободряюще улыбнулся Амели.

– «Скорая» будет у нас через двадцать минут, – сообщила Мойра.

– Ты сказала им, что это очень срочно?

– Они постараются приехать как можно быстрее, Скотт.

Она накрыла Амели пледом и положила ей под голову подушечку, за которыми успела сходить, пока звонила. Скотт сам тщательно поправил плед, а потом аккуратно просунул подушку под голову женщины. Амели была очень бледна, у нее очень часто бился пульс, и вдруг она схватила руку Скотта и сжала ее с неожиданной силой.

– О боже… – простонала она.

Подступала схватка, и тело ее скорчилось от чудовищной боли. Чувствуя себя абсолютно беспомощным, Скотт поднял глаза к Мойре.

– Найди какие-нибудь салфетки, полотенца…

Кровь стекала к лодыжкам Амели. Она только что потеряла своего малыша, теперь она уже точно это знала. Скотт испытал горячую волну сочувствия к ней и очень осторожно, почти нежно отодвинул прядь волос, падавшую ей на глаза. Он ничего не мог для нее сделать, только аккуратно отвел ее руку, которая по-прежнему за него держалась.

– Не стоит ли сообщить Ангусу? – предложила Мойра.

Амели отрицательно затрясла головой, а потом принялась рыдать. Мойра вышла, вернувшись с двумя банными простынями.

– Сейчас «скорая» отвезет вас в больницу, и все будет в порядке, – сказал Скотт. – Я поеду с вами, одну я вас не оставлю.

Свободной рукой он вытер ей слезы со щек, так нежно, как только мог. Мойра тоже встала на колени, чтобы вытереть кровь, но Скотт не посмотрел, что она там делала, он не спускал глаз с лица Амели.

– Ребенок… – всхлипывала она, повторяя одно и то же.

– Врачи сделают все возможное, главное, старайтесь не шевелиться.

Она перевела глаза на Скотта, словно прощупывая его взглядом, но слезы совершенно затуманили ей зрение.