Лед и пламя

Просидев по два года в предпоследнем и последнем классах, Филип наконец-то с полным правом получил свой аттестат об окончании средней школы. Самый старший из учеников своего выпуска, он, похоже, нисколько об этом не сожалел, а наоборот, говорил, что только теперь нашел «свой путь». Став неразлучным со своим другом по имени Малькольм, у которого он часто гостил в Бродике, он сообщил, что собирается вместе с ним поехать в Эдинбург, чтобы поступить в университетский колледж искусств. Там он собирался пройти курс рисования и впоследствии заняться иллюстрированием. Амели нашла эту мысль интересной, Ангус же только поднял глаза к небу, догадываясь, что ему придется содержать еще и Филипа. Как ни странно, тот сообщил, что ему ничего от них не нужно и жить он будет у Малькольма. Родители этого парня якобы предоставили в его распоряжение уютную квартирку на Сент-Мэри-стрит, в самом центре Старого города. Амели пришла в восторг, но только до того момента, пока не познакомилась с этим Малькольмом, который не скрывал своей нетрадиционной ориентации. Когда она поняла, какие отношения связывали ее сына с эксцентричным блондином, она впервые задумалась над тем, что мир для нее окончательно рухнул. Ангус же ограничился загадочным восклицанием «Ну это, кажется, предел!», в то время как Дэвид утверждал с хитроватой улыбкой, что нужно быть слепцами, чтобы раньше этого не заметить. Но именно Филипа никто никогда и не замечал. До своего отъезда во Францию в этом дружном братстве «звездой», то есть в центре внимания, всегда был Джон. А затем Джордж удивил всех, перейдя из разряда балбесов в ранг хороших учеников. С Филипом же ничего особенного не происходило, он примыкал то к одному лагерю, то к другому, большую часть времени он проводил в тени других и прекрасно устраивался так, что им вовсе никто не занимался.

Амели пришлось осознать тогда, что с ее детьми у нее к самой себе немало вопросов. Даже если она и всегда отказывалась признаваться в этом, дети ее разочаровывали. Кейт отказалась от престижнейшего брака, Джон улетучился неизвестно куда, а Филип оказался гомосексуалистом. Она, мечтавшая их пристроить одного за другим на процветающих предприятиях Ангуса, чтобы обеспечить им благополучное будущее, оказалась, как говорится, на бобах. Надежды ее разбились в прах. Возможно, только Джордж когда-нибудь чего-нибудь и добьется, но именно его она никогда не принимала в расчет. Она долго рассуждала над тем, какова ее доля ответственности в этих неудачах, но в конце концов пришла к выводу, что во всем виноват Майкл. Если у мальчиков не было достойного отца, что хорошего могло из них получиться? И Ангус не выполнил своей роли, довольствуясь лишь тем, что оплачивал содержание пасынков, никогда по-настоящему ими не интересуясь. Вот если бы у них родился свой ребенок, все было бы иначе.

Верный данному себе обещанию, Скотт не появлялся в Джиллеспи, если существовал риск встретиться там с Кейт. Напротив, он приходил обычно на неделе, чтобы повидаться с отцом, который тоже, как ему казалось, чувствовал себя потерянным. В отсутствие молодежи дом казался пустым, и Ангус большую часть времени проводил на поле для гольфа или охотился. Как только Скотт приходил, он тут же забирал его к себе в кабинет, зажигал сигару и в деталях расспрашивал о том, что происходило на двух винокурнях. Прядильная фабрика меньше его интересовала, но он понимал, что Скотт не хотел расставаться с ней в память о матери, а также потому, что коль уж существуют овцы на земле, нужно же им найти какое-то применение. Лишись Джиллеспи овечьих стад, пастухов и пастбищ, оно потеряло бы свой статус сельскохозяйственного поместья, а это, на взгляд Скотта, было совершенно немыслимо.

Когда сын уходил, Ангус снова впадал в меланхолию, становился угрюмым. И хотя хаос, навязанный ему в свое время «племенем французов», когда-то раздражал его, хотя он опасался крика новорожденного, но так и не рожденного ребенка, теперь ему совершенно не нравилась тишина опустевшего дома. Ведь чего он добивался, приютив у себя Мойру, а потом и Дэвида, чего хотел, поздно женившись во второй раз, как не увеличения клана? Увы, так часто и бывает: рано или поздно возвращаешься к исходной точке. У него по-прежнему была очень маленькая семья в огромном особняке. Ангус с нетерпением ждал, что сын его наконец женится, принесет ему внуков и вернется в родовое гнездо. При условии, конечно, что Амели не сделает из этого новой драмы.

* * *

Нил только что взял кружку пива и, обернувшись, столкнулся лицом к лицу с Кейт. Оба на мгновение застыли, а потом Кейт все же постаралась улыбнуться.

– Как поживаешь? – проговорила она.

Почти полтора года прошло с тех пор, как произошла сцена, когда Нил делал ей предложение, и они смотрели друг на друга с любопытством.

– Все так же красива! – приветливо сказал Нил. – А не угостить ли мне тебя кружечкой пивка в память о добрых старых временах?