Лёд и пламя (СИ)

На это люди ответили тем, что стали сговариваться с нурманнами и отдавали им последнее, лишь бы те довезли селян до вожделенной земли словен. Даны, свеи, норги и прочие нурманны, не будь дураки, быстро смекнули, какое выгодное дело им открылось, и немедленно организовали целые конвои из купеческих судов под своей охраной. Риска почти никакого, а прибыль весьма немалая. Только руяне и пруссы были недовольны, к ним хоть никто не лез – но и в такое прибыльное дело никто не пустил. Так что они принялись грабить Англию и Ирландию и сбывать награбленное в Ладоге. Особенно там рады были олову, так что руяне захватили оловянные рудники и вывозили оттуда к словенам его подчистую. На острове не оставалось олова ни фунта. Впрочем, добирались они и до Испании, где их почему-то называли норманнами и даже придумали специальную молитву, – «Господи! Спаси нас от ярости норманнской!». В Испании их интересовала исключительно медь. Там, где они не могли её захватить, руяне её покупали. Естественно, в таких обстоятельствах цена на медь немедленно взлетела вверх. Впрочем, на бронзу тоже, потому что с Оловянных островов оное олово больше не привозили.

Арабы, не будь дураки, узнали, зачем и куда требуется столько этих металлов, и повезли медь напрямую в Чистое. Минуя и руян, и нурманнов. Правда, мимо хазар проскочить не удалось, что вызвало очередные войны между ними.

Ну а нам, после тяжелой битвы и не менее тяжёлых переговоров, пришлось пройтись ещё вдоль побережья Свеаланда и Даннмарка, а так же Зеландии и Норвегии. В Норвегии, правда, каждый фюльке[51] пришлось приводить к покорности отдельно. Воевать в этих землях можно было бесконечно, поэтому с местными конунгами и бондами сговорились полюбовно. Они не лезут с походами в земли славян, а мы оставляем их в покое.

После долгого, сопряженного с потерями и, честно сказать, крайне утомительного похода, настало время возвращаться домой. Да, для нас Чистое и Ладога теперь дом. Любшанская крепость тоже, но там чаще Рарог обретается, мне Чистое как-то больше по душе. Хороший город у нас получился. Две реки и ров, их соединяющий. Река Полисть, могучий Волхов и Смородина, которой наш ров обозвали. Оно, конечно, до Изборска, к примеру, далеко, до увеличивающегося Новгорода тоже не близко, да ещё и вверх по течению. А до Ладоги примерно так же, как ни крути, середина земель словенских, дальше другие племена славянские живут, они сами по себе, и если вильцы и бодричи на Западе нам ныне союзники и мы-то уж постараемся, чтобы тот союз не развалился, иначе нурманны опять по нашим землям начнут безобразничать. Зря что ли нас народ князьями выбирал? Рарога в его разлюбезной Любше, а меня в Чистом. Однако же всё равно драться будем вместе, потому что по отдельности нас, будь мы трижды маги, с потерями, возможно огромными, но уничтожат. Вместе – никогда.

Да и ответственность за людей, нам поверивших и доверившихся, заставила нас за прошедшие годы повзрослеть. Нет больше тех двух раздолбаев, что попали в эти земли. Есть теперь два князя, за свой народ ответственных.

Правда, есть ещё ляхи[52], с которыми договариваться не слишком-то легко, говорят, но это больше проблема князя Полоцкого, да и для Киева задачка тоже. Однако, сей град больше под хазарами, так что ляхи и их забота также.

***

Путь был далёк и нелёгок, но домой мы вернулись. Вернулись с победой и богатой добычей. Не все, что уходили с нами в поход, пришли обратно, битвы были долгими и жестокими, враг силён и яростен, но мы всё же победили.

По случаю возвращения между Ладогой и Любшей закатили грандиозный пир для всех жителей двух крепостей. Выкатили и бочки медов стоялых, что были закопаны в землю задолго до того, как мы сюда попали, пожалуй, лет за сто до того, были и меды варёные, что не требовали столько времени для приготовления, и даже знаменитое моё «зимнее пиво», которое впервые попробовали пришедшие с нами дружинники из числа руян и пруссов.

Тут же на огромных кострах жарились целиком кабаны и косули, утки и дичь боровая десятками жарилась рядом. Хлеба на столах лежали чуть не горами, ну и прочей снеди множество. Праздник удался на славу! Веселились так, что народ и уснул тут же вповалку, однако на следующий день с новыми силами взялись за празднование, и так три дня.

На четвёртый день кто нуждался – похмелился, и взялись за дела, за время праздников накопившиеся.

Оказалось, за время нашего отсутствия купцы навезли немалое количество меди, олово тоже присутствовало и потому Рарогу пришлось браться за плавку. Благо, печь у Любши есть, Людота ныне в Чистом выплавкой стали командует и изготовлением из неё всякого нужного. Ныне появилась ещё в Чистом розмысловая изба для придумывания всякого нового, что в хозяйстве и в бою пригодиться может.

А из той бронзы, что Рарог плавит, златокузнецы такое навострились творить, что впору удивляться.