Лёд и пламя (СИ)

Утро этого дня конца лета выдалось прохладным, но быстро наливалось жарой, пока армии Севера и Юга выстраивались друг напротив друга. Арабы и хотели бы напасть первыми, пока наш лагерь спал, однако не вышло. Войска уже разворачиваются. У нас основа воинства состоит из тяжёлой пехоты, но первые ряды выстроены из легковооружённых и многочисленных персов-зороастрийцев. Дальше уже собственно коробки дружин моих и Рарога, ближе к краям – крыльям войска – выстроились нурманны и славянские союзники: руяне, лютичи и бодричи. Лютичам я, кстати, запретил завывать на поле боя, хоть они и могут так напугать конницу, но пехоты у противника тоже немало. А против оборотней арабские пехотинцы будут драться до конца. Не франки ведь.

Основа войска мавров – это конница. Причём по нашим представлениям конница лёгкая. У нас аланы вооружены куда как тяжелей. В принципе, аналог нашей аланской кавалерии – это катафракты у ромеев. Соответственно, всадников они выстроили в центре, а вот свою довольно пёструю пехоту по краям. Я, кстати, нашу конницу вообще в резерве оставил. Она хоть и тяжелая – но её не так много.

Мы же с Рарогом остались в тылу войска, но на высоком холме, чтобы было видно как можно большую часть поля боя. В случае чего будем помогать магией.

Арабы предпочли атаковать первыми, они собственно попытались устроить дождь из стрел на скаку. Что-то вроде колеса, когда всадники, проносясь мимо нашего строя, засыпали бы нас стрелами. Не вышло. Они не учли того обстоятельства, что у словен лучник – практически каждый воин, а великолепных, мощных и дальнобойных луков за последние годы наделано было много. Всем желающим хватило. Персам раздали одну из придумок Рароговых розмыслов. Я имею в виду самострелы, что стреляют небольшими железными шариками. При испытании такой шарик пробивал наш стандартный щит, а ведь это не так легко сделать. Копьём не каждый может просадить. Так что дождь из стрел и тех шариков устроили арабам мы. Причём стреляли не только по всадникам, а куда попало. Так что десятками и сотнями валились на горячую землю и всадники, и кони. Над полем боя стоял сплошной крик боли людей и лошадей и щёлканье тетив луков и самострелов. Враг не выдержал и откатился. По результату первой сшибки у нас насчиталось умеренное количество раненых и убитых, в основном среди персов. Ну да, они самые легковооруженные среди нас и это понятно, ведь арабы, сразу как завоевали Иран, ввели запрет на владение оружия у персов. Вернее, не всех персов, а именно зороастрийцев.

Какие потери у врагов – нам неизвестно, ведь часть павших они унесли с собой, а тех, что остались на поле, посчитать невозможно. А поскольку земля практически вся устелена убитыми и ранеными, которые к вечеру скорее всего тоже отправятся на встречу с предками, то, пожалуй, надо заканчивать драку побыстрее. На следующий день тут при здешней жаре будет не продохнуть.

Атаковать мы всё так же спешить не стали, ведь численный перевес всё ещё на стороне вражеских войск. Впрочем, долготерпением арабы не отличаются, и потому, как только атаковавшие немного оправились, халиф снова бросил войска в бой. На этот раз сразу всех в сплошную атаку – и конницу, и пехоту. Натиск их был страшен, уцелевшие персы ушли через промежутки между коробками дружин, и в бой вступила основная часть войска. Ещё перед боем гридням вбивалась одна мысль – во что бы то ни стало держать строй, только в этом случае есть шанс победить и выжить большому количеству воинов. Строй стоял, бесчисленные толпы мавров разбивались об него как волны о скалы. Периодически Рарог запускал файерболы и огненные копья туда, где натиск был особо силён. Я не отставал от него, устраивая град из острейших льдин на головы арабских воинов, но так, чтобы не задеть своих. Однако же арабы атаковали снова и снова, не считаясь с потерями.