Лед и вода, вода и лед

Больше полутора лет прошло с тех пор, как они переехали в Ландскрону, и за это время молчание между сестрами сделалось твердым, как камень. Они больше не ссорились, наоборот, чаще всего они бывали друг с другом необыкновенно предупредительны, беседовали вполголоса о школе и уроках, о Лидии и Эрнсте, об одноклассниках и учителях, но не пускали друг друга в собственную жизнь. У обеих имелись тайны, хотя Инес и казалось иногда, что тайны Элси таинственнее, чем ее собственные. Ведь Элси протестовала гораздо больше, когда Лидия хотела, чтобы сестры по-прежнему одевались одинаково. В тот вечер, например, Лидия предложила им надеть синие шерстяные платья на школьный танцевальный вечер, и Элси сразу пошла наперекор. Ни за что на свете! Если Инес собирается надеть синее, то Элси наденет клетчатое. Или наоборот. Не важно — лишь бы не ходить с сестрой в одинаковых платьях. Хватит с нее! Она — отдельная личность.

И вот теперь у Инес под пальто было клетчатое платье, а у Элси — синее. В тот вечер они расстались, едва придя в школу, и Элси тут же куда-то исчезла. Инес поглядывала по сторонам между танцами, но так и не увидела сестру среди гимназистов в школьном спортзале.

— Ты не идешь домой? — спросила ее Инес уже теперь, у подъезда.

— Пока нет.

— Но…

— Я сейчас приду, — сказала Элси. — Скажи, что я туфли в школе забыла и пошла за ними. Ну, или еще что-нибудь.

Инес бросила взгляд на тень за спиной сестры:

— Не знаю…

Элси пожала плечами:

— Ну и плюнь тогда.

Тень у нее за спиной шевельнулась, едва заметно — рука, сунутая в карман, переминание с ноги на ногу, — но этого было достаточно, чтобы Элси отшатнулась назад и сама превратилась в тень, а Инес отвернулась и вошла в подъезд боком, плечом вперед.

Она поднималась по лестнице медленно и словно через силу, по дороге стащила с рук перчатки и развязала шарф. На полпути остановилась и посмотрела на часы. Без пяти одиннадцать. То есть у Элси там, у подъезда, есть в запасе пять минут, пять минут, которые смогут защитить их обеих от кары и проклятия, если предположить, что кара и проклятие ожидают их за дверью квартиры. Точно так же там могут ожидать их радость и похвала, вне зависимости от времени дня, в которое они соизволят появиться. Предугадать невозможно. Ничего вокруг них было теперь невозможно предугадать. Потом она вспомнила и улыбнулась про себя: ведь Эрнста нет дома. Он еще днем уехал в Гётеборг представлять проект своим прежним коллегам и приедет не раньше завтрашнего утра.

Эрнст наконец выздоровел, но в то же время он не был вполне здоров. Полгода назад он вернулся в Ландскрону с раскрытыми объятиями и медицинским заключением, из которого следовало, что он фактически спасен. Полностью избавлен от туберкулезных бактерий благодаря новому революционному комплексному методу. Да здравствует химиотерапия! Да здравствует современная наука! Жизнь начинается снова.

Первые недели девочки его немного смущались. Отец ведь не жил с ними много лет и никогда не бывал в их новой квартире, но он так легок в общении, внимателен и мил, и всегда в хорошем настроении. Он заражал своим энтузиазмом, своим воодушевлением и с каждым днем словно делался все живее. Казалось, за годы, проведенные в санатории, у него накоплена целая сокровищница планов, шуток и замыслов, а теперь он ее приоткрыл и показал ее сверкающее содержимое. Лидия улыбалась, а дочери смеялись его затеям, но через несколько месяцев эта постоянная веселость начала тяготить. Не очень удобно, когда невозможно спокойно сидеть за обеденным столом на кухне и учить уроки, когда Эрнст постоянно мешает, появляясь, как кукушка из часов — как однажды утром выразилась Элси по дороге в школу, — чтобы сообщить то одно, то другое. Они должны переехать в Мальме как можно скорее, потому что в архитектурном бюро Мальме как раз требуются новые сотрудники. Да нет, вообще-то он откроет свое собственное бюро, и теперь он хотел бы только знать, по-прежнему ли их сиятельства, графини Инес и Элси, желают вернуться в Гётеборг или хотели бы остаться в Сконе? Им решать, он оставляет это целиком и полностью на их усмотрение. У виллы, которую он начертил в Урупе и которая скоро будет построена, вне зависимости от того, куда они переедут, немало достоинств — ха, если уж честно, то это маленький шедевр, — но сейчас ему хотелось бы знать, согласны ли девочки жить одна над другой в маленькой башенке. Обзор, конечно, у одной будет лучше, чем у другой, но выход есть, можно ведь каждый месяц меняться комнатами. А? Фу, какие они скучные, только и знают, что корпеть за книжками! Сам он умел пожить в их годы…