Лёд моей души

– Да так и зовите – просто Митяем, – великодушно позволил он, вытаскивая гитару из чехла и нежно, точно любимую женщину, устраивая у себя на коленях. – Я уже привык.

– А я Аля! – выпалила она, с ужасом глядя на то, как он берёт пару пробных аккордов. – Вообще-то, конечно, Алевтина…

– И что же мне вам спеть, Алечка? – спросил он таким умильно-задушевным тоном, будто ожидал, что Аля сейчас умрёт на месте от привалившего ей счастья.

Господи, не надо… Но она уже понимала, что отвертеться не удастся. Сейчас за то, что она ела его блины, придётся расплачиваться – слушать козлиный тенорок и изображать восторг. Пожалуй, слишком высокая цена даже за вкусный завтрак и любезно принесённый чай…

Поскольку Митяй всё ещё терпеливо ждал от неё ответа, Аля кисло улыбнулась.

– Ну давайте что-нибудь… на ваш выбор.

И Митяй запел.

Аля собиралась терпеть так долго, насколько только у неё хватит моральных сил, до последнего, а потом всё же сбежать из купе под каким-нибудь благовидным предлогом (мол, увы и ах, что-то у меня живот прихватило, может быть, как раз из-за ваших злосчастных блинчиков, так что извините). На всякий случай она даже состроила подходящее случаю выражение лица: слегка сморщилась, точно уже начала испытывать дискомфорт в желудке, но…

Она не знала, как Митяй это делал. Он был колдуном? Ведьмаком? Шаманом?

Те звуки, которые издавала гитара в его руках, ни капли не напоминали типичные, ненавистные Але, бардовские песни. Это была прекрасная музыка, заставляющая сердце сладко и грустно сжиматься. Мурашки бежали вдоль позвоночника, в носу щипало… Приоткрыв рот от изумления и восхищения, Аля слушала, как попутчик играет для неё и поёт.

И голос… голос у него был тоже необыкновенный. Никакого козлиного тенора! Чистый, сильный, уверенный – очень мужской голос. Теперь Митяй не казался Але ни нелепым, ни смешным, ни несуразным. Она больше не замечала его сияющей лысины, большого носа, очков с толстыми линзами – лишь заворожённо наблюдала за его руками, кистями, пальцами, перебирающими струны… ей-богу, Митяй казался ей сейчас почти красавцем. Прекрасным менестрелем. Трубадуром. Настоящим гением!

Песня, которую он исполнял, была потрясающей. Але казалось, что она не просто слышит мелодию и слова, а чувствует также запахи луговых цветов, таёжных трав, морского бриза, сухого и горячего ветра пустыни…

Митяй закончил играть, но она даже не сразу пришла в себя. Опомнилась только в тот момент, когда сообразила, что певец смотрит на неё выжидающе в полной тишине.

– О… – Аля наконец вышла из своего странного гипнотического оцепенения и моргнула. – Это было… великолепно!

На лице Митяя расцвела совершенно мальчишеская улыбка.

– Вам правда понравилось?

– Бесподобно! – искренне воскликнула она. – До самой глубины души пробирает! Всё, теперь я тоже хочу на ваш концерт. А где вы обычно выступаете?

– В разных местах, – улыбаясь и радуясь её энтузиазму, отозвался попутчик. – Иногда меня приглашают на квартирники, иногда во всякие дома культуры… Но бывают и крупные концертные площадки. Ну и гастроли, конечно же.

– А в Москве в ближайшее время ваши выступления не планируются?

– Да, через неделю кое-что намечалось… Вы ещё будете в столице?

Але пришлось немного поумерить свой пыл.

– Этого я пока и сама не знаю. Там посмотрим… как оно всё пойдёт, – неопределённо добавила она.

– Давайте я оставлю вам ссылку на свой сайт и на паблик, Алечка? – предложил Митяй. – Вы сможете ознакомиться с графиком предстоящих концертов и сориентироваться.

– Договорились! – кивнула она, совершенно и думать забыв о том, что некоторое время назад собиралась разыгрывать приступ боли в животе и сбегать.

Расстались на Казанском вокзале они практически друзьями. Обменялись номерами телефонов, и Аля пообещала непременно позвонить, если всё-таки соберётся на его концерт.

– Если вдруг с билетами возникнут какие-то сложности, смело обращайтесь, я помогу! – пообещал Митяй. – Ну и вообще если понадобится помощь любого толка… всё-таки, большой город… Кстати, вам есть где жить? – спохватился он. – Вы могли бы остановиться у нас с Лялей.

– Ну что вы, – Аля смутилась, почти испугалась. – Я приехала к подруге, она давно меня звала.

– Да вы не стесняйтесь, если что, Алечка. У нас четыре комнаты, места всем хватит! А Ляля… она редко из дома выходит, подруг у неё почти нет, она была бы рада новому человеку. Не хотите надолго – приезжайте хотя бы в гости, просто так.

– Я постараюсь, – почти искренне пообещала Аля.

Откровенно говоря, она сомневалась, что жена Митяя так уж обрадуется её появлению. Не воображает же этот милый чудак, что Аля может подружиться с его супругой? Ему самому, навскидку, лет сорок пять… Должно быть, эта самая Ляля – примерно его ровесница. Что может быть общего у тридцатилетней Али и сорокапятилетней, простите, тётки? Какие такие темы они могут обсуждать? Невозможно же бесконечно обмусоливать необыкновенный талант дражайшего Лялиного супруга, даже если он действительно талантлив.