Лёд моих диких снов (СИ)

Влив в себя через силу часть горючки, отставил флягу в сторону.

Усталость вместе с принятым на голодный желудок отрубили его через пару минут.

— Нахрена ты ему всю водку скормил?

— Ты видел его вообще? Он уже готов был нас всех перестрелять. И через минуту-другую перестрелял бы.

Антон обернулся и ещё раз посмотрел на зелёного.

— Ты сам-то как? — Спросил у меня. — Справишься? — Кивнул на баранку под моими ладонями. — Прикорну на полчаса. Потом подменю.

— Справлюсь.

За рулём я просидел около двух часов. Мержинский спал и просыпаться не думал. Макс с Игнатом тоже были в отключке. Последний, правда, постоянно вздрагивал, заставляя меня держать его в неусыпном контроле.

За весь путь мне не встретился ни один человек. Село пострадало от штурма хуже нашего барака. Радовало, что всех мирных вывезли оттуда на следующий день после гибели Сороконога и Белозубова.

Мимо второго КПП, который, вероятно, и являлся основной целью штурмовиков, мне проехать не довелось. Оно и к лучшему.

Уже на подъезде к другому селу меня начало окончательно вырубать. Остановившись посреди дороги, повернул голову к Антону.

— Антоха. Мержинский, твою мать!

— Что случилось?

— Давай, передвигай свой зад. Я уже не могу.

— Всё, всё. Сейчас.

Антон с трудом разлепил сонные глаза. Откинул голову назад и уставился в крышу кабины.

— Эх. Такая тёлочка приснилась… Формы… Веришь?

— Поднимай задницу!

С сожалением выбравшись на улицу, он набрал в руки горсть снега и растер лицо. Сделал несколько приседаний и наконец сменил меня.

Я провалился в сон сразу. Вопреки Мержинскому с его тёлочками, мне не снилось ровным счётом ничего.

Сколько я спал точно не знаю. Полчаса, может, меньше.

— Твою мать! Твою мать… Твою мать…

Машина запетляла. Я резко открыл глаза.

— Валим! — Крикнул Антоха, выруливая в сторону леса. Первый заряд миномёта чудом промахнулся.

Распахнув на ходу дверь, Мержинский выскочил прямиком в сугроб. Мы следом.

Уходили зелёнкой. Настолько быстро, насколько могли.

По следу никто не отправился, но стоило быть начеку.

— И куда теперь? — Осведомился Макс, проверив сигнал на своем мобильнике. Сигнала не было. Рация тоже молчала.

— А я знаю?

— Ты же у нас теперь вместо командира.

— Так, стоп, — Антон остановился. Засунув руку в карман, извлёк компас. — Двигались на юг. Отклонились на север. Поворачиваем и вперёд. Думаю, к утру будем на месте. А может и не будем…

— Зашибись речь!

— Есть вариант лучше?

— На юг, так на юг.

На месте мы оказались раньше.

Выбравшись из леса, прошли ещё около трёх километров и наткнулись на здание какого-то заброшенного завода. У входа караул.

Один из караульных проводил прямиком до командования.

Сказать, что мы были удивлены знакомой роже командира, ещё вчера отправлявшего нас в разведку, — ничего не сказать.

Честь пересказывать о случившемся выпала Мержинскому. Ни у меня, ни у Макса желания с ним общаться не выявилось.

— Контрактники? — Уточнил командир, с отстранённым видом выслушав детальный рассказ.

— Так точно, — отозвался сквозь зубы Антон.

— Я по призыву, — вставил Игнат. Его слова утонули в шорохе бумаг.

— Думаю, говорить вам о том, что всего произошедшего не было не стоит? И не надо на меня так смотреть. Сколько до срока осталось?

— Четыре месяца.

— Четыре, так четыре, — колючие, глубоко посаженые глаза лениво скользнули по нашей четверке. — Проводи до расположения, — приказал он караульному.

— Розовощекий, гад, — процедил Антон, выйдя из кабинета следом за нами.

После скудного перекуса, мы выбрались к казарменной части.

В спальном кубрике оказалось не меньше трёх десятков бойцов. Даже не вдаваясь в подробности, было ясно, что больше половины из них оказались здесь так же, как и мы.

Затянувшееся молчание прерывать никто не спешил.

Бегло скользнул взглядом по серым лицам с потухшими глазами. Над каждой головой зависло невидимое клеймо: "Пушечное мясо". В мозгу всплыли едва разборчивые слова: "Не привыкай. Не будут звать."

К черту. Нет на войне друзей.

— Койки свободные есть? — Спросил я, устраивая раздолбанную гитару у стены.

Отсканировав взглядом инструмент, один из бойцов кивнул в сторону идеально заправленных коек.

— Ребят вчера увезли, — фраза, как неизбежность. Увезли. И нас увезут. Как скот на убой.

В первые дни я подметил, что снарядов здесь не считали. Сейчас же я понял, что наши жизни были сродни этим снарядам.

Кто и с кем воевал — неизвестно. Мы просто шли под расход без какого-либо смысла. А командиры вроде нашего, подлизывая зад офицерам, зарабатывали звёзды на погоны.

Минус батальон — плюс звезда.

Простая страшная арифметика…

__________________

Мы пробыли здесь месяц. В этих заброшенных заводских руинах нас готовили. К чему? Одному богу известно.

КМС или курс молодого смертника, как прозвали эти учения мы про себя, включал в себя усиленную рукопашку, сражение на ножах и ведение дальнего и ближнего огневого боя.

Стойкое ощущение того, что мы оказались на втором уровне какой-то западни, крепло с каждым днём. Вышел с первого уровня целехоньким — получай новые знания. А дальше уж как попрет.

По правде сказать, из всего этого мне не пригодилось ровным счётом ничего.