Лед под кожей

Ослепительный удар. Дельфин встречается с поверхностью воды. Брызги звуков, бурлящий гейзер. Сеть содрогается. Треск разряда; на голове волосы встают дыбом, а металлическое брюхо поезда скользит над ослепленными глазами. Человек падает на спину. Удар выбил из него дыхание. Огромная сила тянет его руки. Почти вырывает их из плеч.

Вихрь эмоций. Страх смешивается с торжеством и счастьем. Сеть выдержала; поезд остановился; бой окончен. Стальные стены мысли ослабевают… обрушиваются в темноту усталости и потери сознания.

Камёлё выдохнула. Но не успела она найти силы, чтобы оторваться, как ее захватило следующее событие.

Из пустоты и тишины, из небытия и бессознательности вспыхивает «я». Аш~шад резко открывает глаза. Над ним качается сине-зеленый свод поля; туманный кров, остаток сети, которая остановила поезд. Теперь она защищает его – от чужих взглядов, от шума и вопросов. Под ней он будто в палатке. В тишине. Один.

Но оно приближается.

Психотронный ураган, начавшийся при сражении с зрёгалом и продолжавшийся во время падения поезда, размыл все берега в окрестностях, словно вода, разлившаяся в русле при наводнении. Тут и там выпали камни. Тут и там покосились стены. Где-то выбиты двери. Из них веет холодом.

Аш~шадом овладевает беспокойство. Ощущение тревоги впивается в грудь, будто раскаленная проволока. Что-то – черные крылья, гибель, предчувствие беды – стремится к нему. Но фомальхиванин все равно не пытается встать и убежать; аргиа~лу знает методы лучше. Он прикрывает глаза и погружается в протонацию, чтобы сориентироваться. Однако это слишком и для него. Хуже, чем падающий поезд.

Он чувствует медленное движение… небольшие завихрения… пятно темноты. Страх в нем нарастает. Оно здесь, снаружи его купола из тумана. Ходит кругами. Хочет проникнуть внутрь. Ищет проход. Мысли вздымаются словно змеи. Аш~шад чувствует огромную силу; связь беспощадной жестокости и ненасытного желания, которое ничто не может остановить. Оно поднимается перед ним будто стена. Разрушает его.

Страх оглушает.

Резкий звук голосов; под синеватым куполом мелькает такая же синеватая рука, просунутая внутрь; как зуб ласки, прокусывающей яйцо. Пальцы вспарывают материю энергии и разгоняют клочья тумана. Лукас Хильдебрандт просовывает внутрь голову. И смеется.

– Ты тут! Я рад. Прекрасное представление, Аш~шад. Правда прекрасное. Все вне себя от восторга.

Аш~шад не отвечает. Он не может пошевелиться. Ужас приковал его к месту.