Лед под кожей

– Я передал эстафету Маёвёнё, – объяснял Лукас. – Земная верховная жрица должна будет высказаться по этому поводу, и, в отличие от меня, она не может говорить неофициально, потому что она – олицетворение своего ведомства. Она могла бы тактично избежать этого, но теперь ее спросят прямо. Ей придется четко ответить, стоит ссе за зрёгалом или нет. Для нас официальное заявление церковного авторитета невероятно важно, так как рядовые верующие отнесутся к нему с уважением.

Лукас усмехнулся.

– ссе – это не цельная масса инопланетян, хотя большинство землян так это видит. На самом деле на ней представлены разные группы интересов и различные сферы влияния. Церковь Акктликса делает все для того, чтобы внешне ссе выглядела сплоченно, но это возможно лишь благодаря различным компромиссам и согласованию на всех ступенях иерархии, включая высшую. Маёвёнё, Парлксэль и Арлёмёгерль должны будут каким-то образом договориться. Им стоило бы оценить жертву зрёгала, но, с другой стороны, они понимают, что его поступок, и, в частности, его самовольство дискредитируют имя Церкви. Особенно теперь, когда ты заслужил огромную симпатию, благодаря спасению поезда. Если кто-то из них отчасти сомневается в зрёгале, а чья-то совесть не совсем чиста, они едва ли сойдутся на однозначной поддержке. Сбросить его за борт и дистанцироваться от его нападения хоть и не совсем порядочно, но весьма привлекательно. По крайней мере, они будут рассматривать этот вариант… а я им задачу упростил. Всех ссеан не склонить на твою сторону, Аш~шад. Но нам придется стараться что есть сил, чтобы все не оказались на другой.

Аш~шад безучастно его слушал.

– А те мнимые третьи лица? – произнес он. – Мне на мгновение показалось, что ты собираешься свести все к одному из тех парапсихологических объединений.

– Я знаю о них так мало, что лучше целиться в толпу. Уж медианты себе кандидата найдут. А затем мы обяжем других, когда это опровергнем.

Аш~шад поджал губы.

– Ты понимаешь, что происходит, Лукас? – спросил он.

– В каком смысле?

– Ты создаешь искусственную реальность. Это именно то, что ты про себя называешь уррмаё. То, в чем ты сам меня постоянно упрекаешь.

– Это не одно и то же.

– Как раз одно и то же. Различие лишь в степени и виде использованных средств.

У Лукаса не было сил ругаться.

– Я не задумывал этого, – только и сказал он. – Я не говорил зрёгалу устроить покушение на убийство! А что касается поезда, он буквально упал с неба.

Теперь Аш~шад посмотрел на него. В глубине его мягких зелено-карих глаз с золотистым отливом блеснула насмешка.

– Если бы ты это задумал, мое самолюбие должно было весьма потешить то, с какой несусветной уверенностью ты полагаешь, что я могу вот так просто остановить какой-то падающий поезд, – проронил он. – Это было бы не так просто, Лукас.

– В таком случае нам всем повезло.

Лукас переборол досаду. Усталость охватывала его; словесным атакам он сопротивлялся уже не первый час и постепенно терял желание размышлять над очередной порцией аллегорий и намеков. Он считал, что они с фомальхиванином хорошо ладят, но с первой минуты заметил, что иногда понятия не имеет, к чему Аш~шад ведет тем или иным замечанием. Сейчас это прозвучало так, будто фомальхиванин затаил обиду… нет, будто он напрямую над ним насмехался! Лукас знал, что стоит проявлять бдительность, потому что Аш~шад может вот-вот прийти к бог знает каким ошибочным заключениям; но свой вконец утомленный мозг он уже не мог заставить полностью сосредоточиться. Лицемерие изнуряет.

– Не стану скрывать, я думал о подобном, – признался Лукас совершенно искренне. – Пока не появился поезд, дело касалось на самом деле лишь нас троих – или, вернее, вас двоих, тебя и зрёгала, потому что я все это время лишь бегал за вами. Я думал, что медийное использование такой ментальной битвы будет в любом случае ограничено, так как не хватает того самого эмоционального заряда… если ты понимаешь, о чем я.

Фомальхиванин неподвижно смотрел на него.

– Понимаю, Лукас, – наконец сказал он. – Ты думал, что не хватает именно этого: какого-нибудь спасенного ребенка с трогательно вытаращенными глазами, медвежонком в руках и плачущей матерью-красоткой, конечно же тоже спасенной и, если возможно, беременной, – в общем, изящно. – Аш~шад усмехнулся. – Вероятно, это была неплохая мысль. Если бы я спас грузовой поезд, страховая компания мне в благодарность подарила бы лишь рекламный брелок для ключей.

– Ты ужасно циничен, – сказал Лукас.