Лед твоих объятий

Запа́х на блузке чуть разошелся, приоткрывая грудь, но я не торопилась его поправлять. Взгляд Кимли замер на тонком кружеве белья.

– Что за представление вы там устроили? «Да, дорогой, конечно, дорогой», – передразнил муженек.

– Разве мы не об этом договаривались? – Я удивленно хлопнула ресничками.

– Не нужно переигрывать, Ребекка! – раздраженно заметил Кимли. Дыхание его стало тяжелым. – Никто не требует от вас изображать любовь, просто ведите себя достойно, и все!

– Как скажете, дорогой. – Я улыбнулась и раскинула руки, удобно устраиваясь на кровати. – А у вас тут миленько. Все такое сдержанное и холодное. Прям как вы.

Кимли не отреагировал на мои слова. Он распрямился и отошел к окну.

– Вы обедать будете? – голос мужа звучал глухо.

– Конечно! Вы просто не представляете, какой у меня аппетит! Особенно после полета.

– Да? – скептически хмыкнул Кимли. – А глядя на вас, не скажешь, что вы любите поесть.

– Люблю. Очень люблю! – вдохновенно ответила я. – Впрочем, вам еще только предстоит познакомиться с этой частью моей натуры.

– Что ж, предлагаю приступить к знакомству прямо сейчас, – усмехнулся супруг и подал мне руку. – Идемте.

– Думаете, в сегодняшнем бедламе кто-то подумал об обеде?

– Если не подумали – уволю и найду тех, кто умеет работать в любых, даже самых сложных условиях.

К счастью для прислуги, обед был готов, и мы приступили к трапезе.

Я сидела напротив Кимли за большим овальным столом и исподволь наблюдала за своим «возлюбленным» мужем. Красивый он все-таки. Даже слишком. Перед таким ни одна женщина не устоит. Невольно вспомнилось предупреждение отца. «Дочь, ты должна быть настороже. Не хочу тебя пугать, но твой муж в прошлом вел не самую порядочную жизнь».

Я попыталась вызнать подробности, но папенька наотрез отказался объяснить свои слова. «Кимли опасен, Ребекка, и я настоятельно советую тебе его не злить» – вот и все, чего я добилась. Правда, потом была еще осторожная просьба делиться своими наблюдениями – это отец так изящно завуалировал слово «шпионить», – но тут я наотрез отказалась. Как бы там ни было, доносить на мужа я не буду.

– И вы полагаете, что это и есть хороший аппетит? – неожиданно вопросил Кимли.

Он неторопливо разделывал телятину и смотрел на меня с иронией.

– Что? Ах да, аппетит. Простите, задумалась.

Я отпила глоток ренского и принялась за еду.

Вскоре после обеда Кимли ушел в посольство принимать дела у лорда Чевешема, а я отправилась изучать Аранайю. И начала свое знакомство с магазинов.

Ран-Абая – улица элитной одежды, Ран-Сава – улица обувщиков, Ран-Картес – улица ювелиров. Вся западная часть столицы была отведена под торговлю. Настоящий рай для женской души!

Я бродила по небольшим лавкам, заглядывала в разноцветные хопы, заходила в гигантские торговые центры, примеряла многочисленные наряды, а вечером, уставшая и довольная, вернулась домой.

Покупки уже громоздились в покоях мужа, но его самого дома не было.

– Милорд еще не вернулся со службы, миледи, – доложил дворецкий.

Кимли появился в спальне лишь глубокой ночью.

В полной темноте прошел по комнате, звякнула пряжка ремня, послышался звук расстегиваемой молнии, потом зашумела вода в душе, а спустя несколько минут покрывало, которым я укрывалась, резко поползло вверх, и матрас рядом со мной прогнулся.

– Унаши сатар! – Кимли наткнулся рукой на мою грудь и резко подскочил.

В тот же миг в комнате вспыхнул свет.

– Дорг побери, что вы здесь делаете?

– Сплю.

– А…

– Чего и вам желаю.

– А…

– Дорогой, вы еще долго будете прыгать? Вообще-то, уже далеко за полночь.

Кимли резко выключил свет и молча лег рядом.

– Темной ночи, – нежно прошептала я в темноту и потянула на себя одеяло.

– Темной ночи, – неохотно буркнул Кимли, поворачиваясь ко мне спиной.

Как ни странно, заснула я быстро. И провалилась в странный сон. Передо мной мелькали коридоры королевского замка, но выглядели они иначе, чем обычно. Мимо меня скользили ледяные духи. Холодный свет, льющийся из-под сводчатых потолков, отражался в искрящихся изморозью стенах, под ногами скользил белоснежный камень пола. Откуда-то издалека доносились звуки голосов. Я шла на них, и чем ближе подходила, тем с большим удивлением узнавала один. Кимли. Только он мог так презрительно цедить слова, оставаясь при этом безупречно вежливым.

– Что ж, миледи, я уже понял, что вы меня не выносите, но, может быть, вы могли бы потрудиться и хоть немного пригасить свою ненависть? Необязательно показывать ее всему свету, – разобрала я негромкую речь.

– Себастиан, вы ошибаетесь, – послышался мелодичный женский голос, в котором явственно звучала усталость. – У меня нет к вам ненависти.

– Ну конечно. Вы всего лишь вините меня в смерти Артура, – в словах Кимли мне почудилась сдерживаемая ярость. – И всего лишь продолжаете его любить.

В последних словах я почувствовала такой ураган эмоций, что запнулась. Меня будто ударило гневной волной боли, распространившейся по дворцу. Дыхание сбилось. Пол покрылся сеткой морозного узора, и я с трудом устояла на ногах.