Лед, ветер и пламя

Малфоем руководило только одно чувство - страх. После побега его ожидал поцелуй дементора, а не просто повторное заключение. Это было страшнее смерти, а Люциус собирался выжить ради жены и сына - единственных по-настоящему дорогих людей, которые у него остались. Преодолев слабость, он собрал волю в кулак, немного размял мышцы, постарался расслабиться и снова стал птицей. Теперь голубь летел еще медленнее и ниже, но все же летел. Боязнь погони гнала Люциуса как можно дальше от Азкабана.

* * *

Ночь подходила к завершению, наступал неумолимый день. Силы были на нуле. Малфой задумался, где ему скоротать время, он не мог лететь, не мог просто остаться в лесу в человеческом облике. Наверняка в тюрьме заметят, что его камера пуста, будет погоня, по следу полетят дементоры. Лесочек все никак не заканчивался, на земле лежал снег, и укрыться было совершенно негде.

Люциус брел, спотыкаясь, торопясь уйти подальше от тюрьмы, и вдруг провалился куда-то под землю. Это была засыпанная подгнившими за зиму ветками ловушка для зверя. В первый миг Малфой испугался, но потом понял - это спасение! Ведь теперь его не видно в голом лесу, а начавшийся снегопад заметет следы.

Люциус огляделся. Ловушка явно была сделана из подходящего для этой цели провала в земле. У нее имелось небольшое углубление в сторону, да еще и ветки ели валялись в изобилии. Значит, здесь можно выспаться, оставаясь незаметным сверху. Беглец забрался в углубление, свернулся калачиком, обложил себя ветками и провалился в беспокойный сон без сновидений.

Сколько он проспал - неизвестно. Проснулся Люциус оттого, что кончики пальцев на руках и ногах стало сильно покалывать. Он с трудом выбрался из углубления, и, откинув ветви, осторожно выглянул наружу. Снова стояла ночь. Все его мышцы задеревенели, тело не слушалось.

Малфой еле-еле вылез из ловушки и огляделся. В тусклом свете луны лес был по-прежнему пуст. «Какое счастье, что на мои поиски не отправили собак! - подумал он. - Управляли бы тюрьмой люди, они бы давно использовали этих животных. А гоблинам даже в голову такое не придет».

Беглец долго разминал закостеневшее тело. С трудом, он все же преобразился. Если бы кто-то этой ночью наблюдал за полетом голубя, то решил бы, что птица смертельно больна. Он вихлял из стороны в сторону и еле взмахивал крыльями. «Еще одного дня в лесу я не переживу!» - мелькнуло в голове Люциуса, но он продолжал лететь вперед, подгоняемый желанием выжить и помочь сыну.

Но фортуна улыбалась Малфою: когда ему уже казалось, что силы на пределе, лес закончился, и Люциус увидел домики с подвалами и около них сараи и конюшни, то есть места, где можно было спрятаться и обогреться. На счастье беглеца, в поселке жили маглы, которые, скорее всего, вообще не знали о существовании тюрьмы под самым их носом, и которых можно было легче провести своей анимагисческой формой.

Обследовав несколько домов, Малфой украл в каком-то сарае чужие штаны и рубаху и переоделся - ведь его тюремная роба была довольно грязной, рваной и холодной. Там же валялся старый драный тулуп, но Люциус обрадовался ему так, как будто увидел самый изысканный наряд в модном салоне. Тулуп - это тепло. Это спасение от холода и окостенения. Он надел его, и ему сразу стало веселее.

* * *

Пришло время подумать о надежном укрытии, где можно было бы вволю выспаться, так как силы беглеца нуждались в восстановлении. Голубь методично облетел сараи, конюшни и разные хозяйственные пристройки. В конце концов, была выбрана для ночлега вполне удобная кладовая с обилием еды. Там были буханки хлеба, копченое мясо, мешки с крупой и картошкой. Изголодавшийся беглец едва сдерживался, чтобы не накинуться на еду.

Кроме продуктов, в кладовке находились огромные сундуки, закрытые замками. Он попытался открыть их, но понял, что без ключей или палочки ему это не удастся. Когда Люциус потянул посильнее, то у одного из сундуков лязгнула и сломалась дужка, державшая замок, открывая доступ внутрь. Там лежали старые тряпки, заполняющие треть объема.

Приглядевшись внимательней, Люциус понял, что вполне уместится внутри и сможет выспаться, не опасаясь быть найденным, если прикроет крышку. Поев, он так и сделал. С трудом беглец залез в сундук, укрылся тряпками, притворил крышку, оставив просвет для воздуха, и почти мгновенно уснул.

Спал Люциус нервно, но в кладовку за день так никто и не зашел. Когда он проснулся, в крошечное окошко совсем не проникал лунный свет, поэтому в помещении была темнота, гуще, чем в камере. Ориентируясь по памяти и стараясь не шуметь, беглец нашел буханку хлеба и мясо, снова поел и улегся прямо на соломенном полу, устроив из тряпок импровизированное ложе. Окончательно разбудили его петухи.