Led Zeppelin. История за каждой песней

Безусловно, общая атмосфера музыки изменилась, но чего еще было ожидать от группы, которая решила не стоять на месте. Альбом сразу стал золотым, хотя в целом продавался хуже предыдущих. Сложилась парадоксальная ситуация: во всем мире сустрашающей скоростью росло количество поклонников Led Zeppelin, но они открывали для себя музыку, придуманную и записанную год назад и раньше. Led Zeppelin III ознаменовал выход на новую территорию, и, как всегда, группа была впереди всех.

Джонс, Плант и Бонэм работают в студии над партией ударных

Может быть, даже слишком уж впереди: альбом Led Zeppelin III не получил восторженных рецензий. «Пресса разгромила альбом, – рассказывает Пейдж. – Я-то думал, что пластинка хороша, но когда мы начали получать все эти пинки, то ужасно расстроился».

Наверное, тех, кто ждал нового Communication Breakdown, разочаровали скиффл в Bron-Y-Aur Stomp или сюрреализм Hats Off to (Roy) Harper. Менеджеры рекорд-лейбла в Нью-Йорке, наверное, тоже пришли в ужас. Но для слушателей любопытных и незашоренных на альбоме было чем насладиться. Там даже самые из ряда вон выходящие акустические номера были сыграны с таким драйвом, которого ни одна фолк-группа добиться не в состоянии.

Led Zeppelin III может похвастаться очень хитрым, «физическим», дизайном. Внутри – картонное колесо, которое нужно поворачивать, чтобы в 11 прорезях на обложке появлялись лица музыкантов группы. Кроме того, на обложке еще есть множество рисунков, сложный коллаж, дирижабли и бабочки. Дизайнерскую идею оказалась настолько сложно воплотить, что выпуск альбома переносился несколько раз.

Новым слушателям намекнули, откуда музыканты черпали вдохновение. Внутри, на развороте, написано: «Надо отдать должное "Брон-эр-Айру", маленькому заброшенному коттеджу на юге Сноудонии, за восстановление несколько забытого ощущения целостности, которое породило некоторые музыкальные идеи».

«Твоя вина, с себя и спрашивай»: противоречивый Алистер Кроули

Также на альбоме можно было найти тайные сообщения, непонятные непосвященным. На оригинальном виниле 1970 года на финальных пустых дорожках криво нацарапана с одной стороны фраза: «Do what thou wilt»[10], на другой, таким же неровным почерком – «So mote it be»[11]. Пейдж тут цитирует инструкции своего любимого писателя и мага Алистера Кроули. Наверное, он надеялся, что никто не заметит его ручную работу, но особо остроглазые фанаты названивали в рекорд-компанию, желая выяснить, что все это значит.

В 1930-х годах в Британии Алистер Кроули (1875–1947) был фигурой крайне скандальной, сорок лет спустя про него стало выходить множество книг. Среди них – его же «Исповедь Алистера Кроули» (1929 г.). Пейдж не просто интересовался творчеством Кроули – он собирал его манускрипты и разделял идею сексуальной магии. Каждому, кто интересовался, он рассказывал про Кроули с таким увлечением, что вскоре поползли слухи о том, что Пейдж – оккультист. Но, как утверждал Роберт Плант, «Кроули интересовал его потому, что был выдающимся британским эксцентриком. Он был очень умным человеком, и Пейдж проявлял к нему вполне невинный интерес».

Наверное, Кроули до такой степени заинтересовал Пейджа потому, что гитарист купил дом мага – «Болескин-хаус» близ шотландского озера Лох-Несс. Еще задолго до Кроули там случились трагические события. Однажды, например, дотла сгорела церковь с прихожанами.

Но вообще-то никакого очевидного «черного» влияния Алистера Кроули в альбоме Led Zeppelin III нет. Пейдж сам давал прозаические объяснения, откуда что пришло: «Мы хотели большего разнообразия и комбинаций инструментов. Играть тяжело мы, конечно, не переставали, но у группы есть и другая сторона».

Некоторые слушатели решили, что это довольно смело: отказаться от риффов и мощного вокала ради мелодизма и более глубокого содержания. Но сами цеппелины полагали это нормальным здравым смыслом – идти вперед, а не назад.

Immigrant Song

Мне посчастливилось находиться в студии во время записи Immigrant Song, летним днем в студии «Олимпик» в Барнсе. Своими глазами видел, как Пейдж и Бонэм записывают свои партии. Навсегда засела в памяти сутулая фигура Пейджа, слоняющегося с гитарой по маленькому помещению с низким потолком. И Бонэм за барабанной установкой, играющий так усердно, что не потерпел бы никаких перерывов на болтовню. Когда он садился за барабанную установку, то просто оказывался в другом мире, где концентрировался на том, чтобы его горячий бит соответствовал жару гитарных партий. А Пейдж был довольно расслаблен, вел себя как обычно, крутил ручки усилителя, настраивая разные комбинации.