Ледания и великий поход за шрампитулями (СИ)

— Так, Ледания, сейчас же перестань реветь. — даже как-то подобралась от его голоса. Пару раз всхлипнула, вытирая слезы и посмотрела заплаканными глазами на ставшего родным мужчину.

— Я тебя прекрасно понимаю, продолжил он, — мне кстати магом понравилось быть больше, чем агентом Корпуса стражей. Но если ты не определишься со сферой, в которой готова нести общественную нагрузку с шрампитулем, то тебя будут кидать по горящим заявкам. А это не всегда чисто и приятно. И если к человеческой крови ты относишься нормально, все же ты лекарь, то как ты посмотришь на жутких существ, в исподнем которых тебе продеться ковыряться. Воняют они так, что потом нужно неделю в антисептике отмокать. А еще мигранты. Пока их всех проверишь, с ума сойти можно. Играть в рулетку я тебе не дам.

— Так и жить-то в принципе опасно — от этого умирают. — Огрызалась больше на автомате.

Почесав кончик носа, он опрокинул остатки вина из своего бокала. Потянул меня за ладонь, — пошли, посмотрим, что мы можем делать вместе.

— Ледания, не стоит думать, что по-настоящему живёшь только на грани смерти… именно в такие моменты особенно остро ощущаешь себя, свою жизнь, свои возможности. Каждый миг обостряет все органы чувств максимально — каждая клетка твоего тела выдаёт всё, на что она способна.

— Отец всегда говорил, что стремление к саморазрушению это не достойно человека. Это болезнь и необходимо не подхватить ее по незнанию.

Любая вершина, склон, впадина, глубина, экстремальная ситуация, опасность, рискованное дело — это вызов, не ответить на который всё равно что проиграть, — и ты адреналиновый наркоман.

Жизнь — это победа. Победа над противником, над собой, своими страхами, сомнениями, возможностями, трудностями.

— Но самое главное, это остаться самим собой. Не подвергать других опасности. Не считать себя уникальным и не претендовать на первое место, каким бы заманчивым оно не было.

Мое сердце пустилось в галоп, даже не могла поверить, что Трампин может бросить службу, ради моего душевного спокойствия.

Поднялась, пошла за ним в дом.

Только грозный рык заставил остановится. Черныш смотрел на нас красными глазами и рычал. Оскалив три ряда зубов, капал слюной на деревянные доски пола.

— Что это с ним, — спросила у Трампинрога.

— Не знаю.

Шрампитуль развернулся и перелетев через перила рванул в сад.

— Стой здесь, я сейчас, — рванул в ту же сторону Трампин.

Глядя как он легко перелетел через перила, на секунду зависла.

— Куда без меня, — закричало во мне вино, я оглянулась, увидела наши сумки, схватила обе и перекинула их через перила. Перебралась через них, улегшись животом и перекинув ноги поочередно.

— Нет, куда это вы без меня побежали, — вопила внутри гордость и жажда приключений.

Как магнитом меня тянуло влево. Выбравшись из кустов, я увидела престранную картину. В углу, возле замшелой каменной стены виднелся зев заброшенного колодца. Покосившийся сруб с коловоротом вызывал странное ощущение инородности. С другой стороны, из кустов выскочил Черныш, преодолел расстояние до колодца несколькими прыжками и запрыгнул на каменное кольцо. Странным было то, что, он как будто гнался за чем-то невидимым, периодически клацая зубами в надежде схватить ускользающее. Уставившись вниз, он о чем-то размышлял.

Почти одновременно с появившимся на полянке Трампинрогом мы вместе заорали, — Черныш, фу! Не смей! Слезь оттуда!

И как в замедленной съемке я увидела, как он потянулся за только видимым ему объектом в тщетной попытке дотянуться, зависнув задними лапами, и уже понимая, что Трампин не успеет его ухватить за них, заорала — Черныш!!!

Вглядываясь в абсолютную черноту в колодце, вслушиваясь и пытаясь понять не сильно ли ушибся Черныш, мы переругивались с мужчиной, улёгшись животами на каменную кладку.

— Я мужчина, я и полезу.

— Ага, сейчас, ты же сам говоришь, что никогда этот колодец не видел, значит он волшебный и полезу я, раз мне в этом мире без Черныша делать нечего.

— Почему это не чего, — возмутился он.

— Потому что, Черныш там, я здесь, и кто я?

— Кто?

— Ноль без палочки.

Я уже видела своим затуманенным мозгом все те вещи, от которых отговаривал Трампин. И прыжки с парашютом, и гонки на байках, и экстремальный секс. И мне совсем не нравились картины, от которых заходились восторгом тараканы. Уж лучше в колодец за таким родным Чернышом. Он же ни разу меня не подвел. Мы просто не успели в этот раз, опасаясь сломать шею.

— Тогда вдвоем полезем.

Я подумала секунду и согласилась, — давай вдвоем, а то мне как-то страшно и голова кружится.

И Трампин достал из сумки кошку, которая уже выручила нас когда-то, посмотрел на нее, на меня и сказал, — жди!

Минут через десять он вернулся с комплектом веревок и смешных ремешков. Оказалось, что это альпинистское снаряжение, потому что интуиция ему говорит, что до дна очень далеко.

Помог мне упаковаться, надел жилет сам. Основательно зафиксировал конец веревок на кладке колодца.