Ледания и великий поход за шрампитулями (СИ)

— Ты чертовски везучая, — бубнил он себе под нос, — уйти от писюциля удается единицам.

— Послушай, дорогой, значит вот ту штуку, которая может становиться невидимой мне нужно убить, что бы ты отстал от меня?

— Да. Это самое злобное существо в нашем сегменте.

— Я посоветуюсь со своими, — выдохнула, обреченно прощаясь с ним перед женской половиной.

И только благодаря приведенным в боевую готовность силам правопорядка, он смог отпустить меня.

Буду счастлива увидеть ваши комментарии и признательна за "мне нравится".

Часть 22 Напиши мне смс

Закрыв за собой дверь в комнату, я тут же рванула к тумбочке. Кота в ней не оказалось. Я извлекла из нее сумку и задумалась. Если предположить, что между нами существует связь, то каким образом я могу сообщить им, что желаю видеть.

И вообще, какую роль играет тумбочка. Я постучала в нее. Никто изнутри не сообщил входите. С большой долей скептицизма я снова и снова рассматривала ее размер и задавала себе вопрос, каким образом она превратилась в пространственный карман. Если это способность трансформонта, то получается, что мы заложники этой наглой морды.

«Ты напиши мне смс, со смайликом, а может без» вертелось у меня в голове последние пару минут.

А что, раз на стук никто не отвечает, напишу ему пару ласковых.

— Краткость — сестра таланта, — уговаривала себя, перечитывая через двадцать минут сагу о своих приключениях.

Придя к выводу, что этому самое достойное место у меня в дневнике, приступила к минимизации информации. Вдруг кот плохо читает. Эта мысль последние пару минут не давала мне продолжить марать бумагу. Может действительно нарисовать смайлики? И что я нарисую? Змею с лапками? Неожиданно вспомнился знак из старого фильма про привидения. «Охота на привидения»? нет, «Охотники за привидениями!»

Вот и нарисую эту образину в знаке стоп. Или это был не стоп?

Через полчаса героических усилий у меня был готов рисунок.

— Чего0то здесь не хватает, — размышляла я, рассматривая узнаваемую змеиную морду, высунувшуюся над косой полосой.

Лапы она растопырила, как бы демонстрируя узнаваемую фигуру «Ой догоню, догоню».

— Точно, не мешало бы красный карандаш раздобыть.

Поход по женскому крылу принес только тюбик с губной помадой, и я, высунув кончик языка, извозила нею круг и пологую перекладину.

С удовлетворением рассматривая знак «Писюцилям проход закрыт», я предвкушала встречу.

Водружённый внутрь тумбочки рисунок сиротливо застыл на дне.

Я закрыла дверцу. Открыла. Рисунок был там. Закрыла, постучала три раза, открыла, без изменений. Закрыла, прочитала призыв Ктулху, без изменений.

Перепробовав еще несколько вариантов, тяжело плюхнулась на кровать. Каким образом я должна кричать «Караул»?

А потом, я совсем случайно вспомнила антрацитовый камешек, за который так рьяно торговался сам писюциль.

Я подбросила его пару раз в ладони, встала и придавила ним рисунок точно в середине.

Закрыла дверцу. Закатила взгляд под потолок и обратилась к богу трансформонтов с просьбой передать мою весточку.

Открыла и ахнула. В тумбочке ничего не было.

Вернув дверцу в изначальное положение, плюхнулась на кровать и застыла в нетерпеливом ожидании.

Прошло минут десять. В келье царила тишина. И из-за суматошного дня я начала подрёмывать. Разбудил меня странный звук. Где-то скреблась мышь. Она явно вознамерилась прогрызть дыру. В моей сумке подбросил мозг самую страшную для него картину. Я подпрыгнула и схватилась за нее. Мышь скреблась в другом месте. Я прислушалась.

Поднимаясь с кровати и делая шаг в сторону тумбочки я молилась, чтоб в ней оказалась обычная зверушка, а не страшная змея с лапами и манией величия.

Я распахнула дверцу и отпрыгнула.

Застуканные на горячем, Трампин и Черныш подпрыгнули и ударились макушками в верх тумбочки. Она тоже подпрыгнула.

Наверное, я сплю. Решил мозг, потому что прыгающая тумбочка не вязалась с физическими параметрами этого мира.

Мои напарники вытаращились на меня. В руках у них я рассмотрела мой листок.

— А чем это вы там занимаетесь, — решилась спросить.

— Да вот, спорим, — тут же отчитался мужчина.

— И о чем?

— О помаде, — сдал предмет спора Черныш.

— О какой помаде? — я совершенно забыла, чем пришлось придавать алый оттенок запрещающему знаку.

Черныш, который в настоящий момент выглядел привычно и человечно, развернул рисунок в мою сторону и постучал по линиям пальцем, — да вот об этой.

— И что с ней не так? — обиженно переспросила у Трампина.

— Я считаю, что этот оттенок тебе совершенно не идет.

Я несколько раз открыла и закрыла рот, пытаясь совладать с возмущением. Наконец, досчитав до десяти, несколько ехидно поинтересовалась — значит змея вас не удивила?

— Так тут же все понятно, — гордо растянул губы в улыбке Черныш, — не подарите помаду, буду змеей с ручками.

— Да вы гениальные де-шифровальщики, — всплеснула руками.

Сарказм в моем голосе заставил мужчину бросить взгляд на рисунок еще раз.

— Я же говорил, — зашипел он на трансформонта, — она не это имела в виду.

— Может уже вылезете, поговорим в комнате, а то у меня спина болит полусогнутой стоять.