Ледащий #1

– Ну, это вряд ли. Не забывай, что твой любимый – волхв. У меня есть полог, который пули не берут. Тем более, в нас не стреляли. Слетали с князем, кое-что забрали в Славии и привезли сюда на внедорожнике. Сдали ГУКу это «кое-что», а машину я забрал себе.

– Так ты еще летаешь?

– Ага. Смотри!

Николай принял позу лотоса, взмыл над кроватью и замер, скопировав мимику Будды. От неожиданности Марина плюхнулась стул.

– Убедилась? – спросил Несвицкий и встал на ноги. – Ладно, я пойду умоюсь. Есть очень хочется…

Через пять минут они сидели в кухне и пили чай. Несвицкий ел бутерброды с колбасой, сметая их с тарелки, а Марина смотрела на него тревожным взглядом. Николай его не замечал. Он был доволен, что теперь подруга в курсе о его способностях. Таиться надоело, и бессмысленно – узнают все равно.

– Коля, – внезапно начала Марина. – Если ты такой талантливый, то наверняка из родовых?

– Возможно, – Николай пожал плечами. – Кто мои родители, не знаю.

– Тобой заинтересуются в империи. Кто-нибудь из родовых признает тебя родственником.

– Это что-нибудь меняет?

– Родовые не женятся на простолюдинках. Тебе найдут княжну или графиню. А меня ты бросишь.

– Любимая, не начинай! – вздохнул Несвицкий. – Зачем мне эти родовые мымры, когда у меня есть ты! Родная и единственная. Говорил тебе не раз. Закрыли тему. Лучше новости послушаем.

Повернувшись, он щелкнул кнопкой телевизора, стоявшего на подоконнике. Экран транзисторного аппарата засветился, в кадре появился диктор. Под поток привычных новостей, Николай продолжил поглощать бутерброды. Невзирая на войну, республика жила обычной жизнью – добывала уголь, варила сталь, рождались и учились в школе дети. Внезапно диктор замолчал, а потом продолжил с искренним волнением:

– Дорогие граждане! Срочное сообщение. Этой ночью специальной группой ГУКа взят в плен и доставлен на территорию республики начальник Главного управления разведки Славии генерал-полковник Яйценюк. Нам прислали видеосъемку его допроса следователем контрразведки. Посмотрите на палача нашего народа и вспомните, как он глумился над жертвами, которых террористы Славии убили по его приказу. Теперь за все ответит!

На экране появилась кадры с пленным генералом. Выглядел он жалко, и на вопросы следователя – того снимали со спины – отвечал испуганно и робко. Имя, отчество, фамилия и год рождения. Чин, занимаемая должность… На этом видео закончилось, и диктор вернулся к обычным новостям.

Николай глянул на Марину. Она сидела бледная, с застывшим взглядом.

– Что с тобой, любимая? – встревожился Несвицкий.

– По приказу этой нелюди родителей моих убили, – внезапно севшим голосом произнесла подруга. – Подложили бомбу под машину.

– Ты не рассказывала, – удивился Николай.

– Не хотела вспоминать. Давно случилось – вскоре, как республика объявила об отделении от Славии. Мой папа был профессором истории и много выступал, рассказывая, что никакого славского народа никогда не существовало, что мы с варягами едины. За это и убили. А эта гнида похвалялась, говоря, что и с другими будет также. Вместе с отцом в машине погибла мама, обычный врач, и несколько прохожих, но это его не волновало…

Марина всхлипнула. Несвицкий встал и, взяв ее на руки, сел и устроил на коленях. Обнял и начал гладить вздрагивающие плечики.

– Я тогда работала в больнице обычным ординатором, – продолжила Марина. – Все было хорошо: родители, жених. А тут вдруг разом навалилось… Если б не Сергей, наверное, с ума сошла. Я их так любила!..

Он поцеловал ее в макушку. Она внезапно отстранилась.

– Это ты привез Яйценюка в Царицино? – спросила.

– Я, – признался Николай. – Но не один, нас было двое. Второй – князь Касаткин-Ростовской.

– Спасибо! – Марина взяла его руку, поцеловала и прижала ее к щеке. – А князю в ноги поклонюсь.

– Боюсь, он не поймет, – сказал Несвицкий.

– Плевать! – ответила Марина. – Ты не представляешь, что вы сделали для всех нас – у кого родственников убили по приказу этой нелюди. Когда его повесят, я обязательно приду и посмотрю на казнь.

– Повесят? – удивился Николай.

– Верховный суд республики заочно приговорил Яйценюка к смертной казни через повешение. И постановил осуществить ее публично.

«Сурово тут у них, – подумал Николай. – Но правильно».

После того, как он зачаровал раствор и пообедал, его позвал к себе Кривицкий.

– Что это за машина во дворе? – поинтересовался у майора. – Говорят, что вы пригнали.

– Трофей. Передаю вам в пользование. Вот ключ, – Николай положил его на стол.

– Нельзя мне на такой, – сказал начальник госпиталя. – Не по чину. Увидят – отберут. Министр, к примеру.

– И что с ней делать? – расстроился Несвицкий.

– Себе возьмите. У вас не заберут – не посмеют обидеть кавалера ордена Георгия.

– А как формальности? Я офицер и обязан сдать трофей начальству.

– Вы сдали, – начальник госпиталя придвинул к нему ключ, – но начальство отказалось. Разрешаю ставить автомобиль на территории, но заправлять его и ремонтировать будете за свой счет.

– Понял, – кивнул Несвицкий, забирая ключ.