Леденцовые туфельки

Хороший вопрос, подумала я. А что, если он что-то подозревает? Тьерри ведь тоже далеко не дурак, хоть ему и свойственна некая душевная слепота, связанная то ли с излишней самоуверенностью, то ли с чрезмерной доверчивостью, то ли с тем и с другим. И все-таки к Ру он относится с явным подозрением. Вчера вечером я заметила и оценивающий взгляд, и инстинктивную неприязнь солидного столичного жителя к какому-то бродяге, цыгану, вечному страннику…

Ты сама выбираешь себе семью, Вианн.

— Впрочем, ты, я полагаю, свой выбор уже сделала, — сказала Зози.

— И не сомневаюсь, что мой выбор правильный. Уверена в этом.

Но я чувствовала, что она моим словам не поверила. Будто видела, как мои сомнения кружатся в воздухе над моей головой, словно ком сахарной ваты, который надевают на палочку. Но ведь существует так много разновидностей любви! И если горячая, эгоистичная, сердитая любовь давно уже сама себя сожгла бы дотла, то, слава всем богам на свете, существуют еще и такие мужчины, как Тьерри: надежные, лишенные воображения, считающие, что страсть — это просто слою такое, взятое из книжек, как «магия» или «приключение».

Зози по-прежнему смотрела на меня с той же терпеливой полуулыбкой, словно ожидая, что я скажу что-нибудь еще. Но я так ничего и не сказала, и она, пожав плечами, протянула мне блюдо с mendiants. Она делает их в точности по моему рецепту: хрупкий, тонкий слой шоколада, чтобы его вкус не перебивал всего остального, но все же чувствовался, щедрое количество крупного изюма, орехи, миндаль, засахаренные лепестки фиалок и роз.

— Попробуй-ка один, — предложила она. — Интересно, понравится тебе?

Аромат шоколада, чуть напоминающий запах пороха, витал над блюдом с mendiants, как аромат прошедшего лета, упущенного времени. На губах у него был вкус шоколада, когда я впервые его поцеловала; от земли, на которой мы лежали, прижавшись друг к другу, пахло мокрой травой; и ласки его оказались неожиданно нежными, а волосы так и сияли в лучах закатного солнца, точно оранжевые ноготки…

Зози все еще держала передо мной блюдо с mendiants. Небольшое блюдо из синего муранского хрусталя с маленьким золотым цветком на краю. Ничего особенного, но я это блюдо очень люблю. Ру подарил мне его еще в Ланскне, и с тех пор я всегда таскала его с собой, пряча в багаж, в карманы пальто, точно это не блюдо, а пробирный камень.

Я подняла глаза и увидела, что Зози пристально на меня смотрит. Глаза у нее были какого-то потустороннего, сказочно-синего цвета — такие можно увидеть только во сне.

— Ты ведь никому не скажешь? — спросила я.

— Конечно не скажу.

Она выбрала своими тонкими пальцами один mendiant и протянула мне. Отличный темный шоколад, пропитанный ромом изюм, ваниль, розовые лепестки, корица…

— Попробуй, Вианн, — сказала она с улыбкой. — Я случайно узнала, что это твое любимое лакомство.

ГЛАВА 4

3 декабря, понедельник

Можно сказать, сегодня я славно поработала. Ведь по большей части мне здесь приходится просто всякие фокусы демонстрировать — жонглировать шарами, саблями и горящими факелами, стараясь продержать все это в воздухе как можно дольше…

Понадобилось какое-то время, чтобы определиться окончательно, как следует действовать в отношении Ру. Он и сам достаточно остер — вполне можно обрезаться, — и обращение с ним требует осторожности, так что мне не слишком многого удалось достичь, чтобы заставить его остаться. Но удержать его вечером в субботу я все же сумела, а с помощью кое-каких ободряющих слов, кажется, смогу и впредь держать его под контролем.

Должна признаться: это оказалось нелегко. Его первым побуждением было немедленно вернуться туда, откуда он пришел, и никогда больше здесь не появляться. Мне не нужно было даже ауру его видеть, чтобы это понять: все легко читалось по его лицу, когда он огромными шагами устремился вниз с Холма, набычившись, сунув руки в карманы и не замечая, что ветер швыряет волосы прямо ему в глаза. Тьерри тащился за ним следом, и мне пришлось расчистить себе путь с помощью одного маленького заклятия; в результате Тьерри поскользнулся, и, пока он вставал, я успела нагнать Ру и взять его за плечо.

— Ру, — сказала я ему, — вы не можете так просто уйти. Есть вещи, о которых вы и понятия не имеете.

Он стряхнул мою руку с плеча и, даже не замедлив хода, спросил:

— А с чего вы взяли, что я хочу это знать?

— Потому что вы ее любите, — сказала я.

Он лишь пожал плечами, продолжая идти.

— И потому что у нее полно сомнений, но она не знает, как сказать об этом Тьерри.

Теперь уже он к моим словам прислушивался. И даже сменил свою рысь на нормальный шаг. Я воспользовалась этим и незамедлительно изобразила знак Ягуара прямо у него за спиной — уж это-то должно было его остановить, но он продолжал идти, машинально отмахнувшись от какой-то мимолетной неведомой помехи.

— Эй, немедленно прекрати! — воскликнула я почти в отчаянии.

Он быстро, с любопытством дикого зверя глянул на меня.

— Ты должен дать ей время.

— Зачем?

— Чтобы она могла решить, чего действительно хочет.