Леди Акация или проект «Вечность»

Медведь, пытаясь стряхнуть птицу, возмущённо встал на дыбы, но ворон это принял как должное и, ловко перебравшись косолапому на голову, начал активно её клевать. В приступе ярости медведь упал на землю и начал кататься, пытаясь сбить ворона лапой, но птица взлетела и, сделав круг над потрясённым медведем, что-то прокричала. Косолапый на несколько секунд замер и призадумался.

Встряхнув головой, медведь сбросил морок и, вспомнив о завтраке, урча, ускорил движение. Но вдруг из тела пилота медленно выползло почти прозрачное жёлто-серое облачко. Его аура постепенно стала изменять цвет с грязно-жёлтого на розовый с золотистыми оттенками. Аппетит у зверя очень быстро уменьшился и совсем исчез.

Медведь застыл в изумлении. Он воспринимал лежащее перед ним тело как явно непригодное для пищи. Зверь тщательно обнюхал тело, затем, осторожно взяв упавшего зубами за воротник, потащил туда, куда указывала ему интуиция.

С трудом протиснувшись между двумя грудами камней, старый медведь положил тело перед дверью и несколько раз со всей звериной нежностью, на которую был способен, лизнул его в лицо. Ощутив содеянное как только что выполненный священный долг, Миша медленно отступил и направился в чащу. Только теперь он понял истинный смысл сказанного вороном.

Сегодня он не будет больше охотиться, ему не потребуется пища – зверь был сыт от сознания исполненного долга. Всю оставшуюся жизнь он будет с благоговением вспоминать произошедшее здесь, а иногда даже и возвращаться сюда, но не за добычей, а за согревающими воспоминаниями. Ведь своё Божественное предназначение медведь выполнил в полной мере. Как говорят в таких случаях Великие: «Зверь вписал себя в Вечность, и ничего не может быть дороже».

Тем временем в главной операционной Медицинского центра проекта «Вечность» собрались местные светила, чтобы принять рождение Первого клона. Первый блин в этом случае не должен был стать комом, потому что от него зависел успех Проекта и судьбы его участников, а, возможно, и страны. До рождения оставалось несколько минут. Главный хирург готовился точно выверенным электрическим импульсом помочь новорождённому сделать первый вздох. Ещё несколько секунд…

Обезьянка являлась личностью Мигеля и ласково величала себя «Ми-Геля», или просто «Ми». В сложившейся аварийной ситуации она вдруг поняла, что, возможно, очень скоро ей снова придётся занимать очередь за новым физическим телом. Именно её привели в бешенство попытки пилота увести корабль от города. К её сожалению, попытки пилота отказаться от этого оказались безуспешными. Вообще-то, всем известно, что чем выше нравственный уровень носителя, тем больше для личности риск неожиданно утратить физическое тело даже в самой, казалось бы, безобидной ситуации.

Однако каким-то чудом пилот в последний момент всё же нажал кнопку катапульты. Но… в результате взрыва космического корабля получил травмы, едва совместимые с жизнью…

И тут… обезьянка Ми почувствовала существование нового, целёхонького физического тела, в точности повторявшего то, которое принадлежало ей сейчас, но было доведено этим идиотом до состояния, угрожающего не только его жизни, но и её дальнейшему регулярному питанию. Причём это новое тело уже было готово к её переселению…

Более того, Ми ощутила, что это новое тело не имеет никакого отношения к сущности означенного идиота. А это значит, что никто больше не сможет помешать ей делать внутри него всё, что она захочет! Надо было срочно занимать это новое тело! Иначе это сделают конкуренты-негуманоиды, болтающиеся вокруг в энергетической форме.

И… о техно-чудо! Почти одновременно с появлением этих немудрёных мыслей Ми получила вожделенную команду от Суперкомпьютера: бросить повреждённое тело и занять новое. Этот процесс назывался «оптимизацией размещения негуманоидов в физическом мире» и в полной мере соответствовал обновлённой стратегии Суперкомпьютера, которая учитывала современные реалии физического мира.

Влекомая новыми заманчиво-необозримыми перспективами, обезьянка Ми не стала ждать от Суперкомпьютера повторения команды. Ми-Геля энергично самоизвлеклась из распростёртого на земле физического тела своего бывшего носителя и, не прощаясь, полетела к новым «консервам» в виде возлежавшего в капсуле уже почти готового клона первого пилота, ждущего только импульса на пробуждение.

Мигель пришёл в себя. «А где же Миша с его шершавым языком?» Пилот прислушался. Его поразила непривычная тишина. Конечно, тишина была везде в тайге, но удивила она его в собственной голове – не было внутреннего диалога… Не было этой обычной мешанины мыслей… Бесконечный, изнуряющий диалог – с самим собой или с кем-нибудь из наиболее достойных знакомых и родственников – сейчас исчез. Мигель для пробы вспомнил пару тем, казавшихся ему совсем недавно такими актуальными, но никто не откликнулся.

Пилота изумила собственная реакция на окружающее пространство. Он ощутил, как это пространство со всё возрастающим интересом всматривалось в него самого…