Леди Алекс

До сих пор, его попытки нанимать свободных женщин на должность домоправительницы не увенчались ни малейшим успехом. Три последних одна за другой спешили взамен с таким трудом завоеванной свободы связать себя узами брака. Одну из них, Нэри, даже самый непритязательный мужчина не назвал бы молодой или привлекательной. И тем не менее ни одна из них отнюдь не страдала от отсутствия ухажеров. Поскольку в этих местах число мужчин намного превышало количество женщин, тот факт, что в конце концов природа брала свое, удивления ни у кого не вызывал.

— Природа… — презрительно пробормотал он. — Будь она проклята, эта природа.

Неожиданным, полным злости движением эн сорвал со своей головы шляпу и забросил ее в глубь фургона. Солнечные лучи, отвесным потоком прорываясь сквозь сомкнутые кроны деревьев, заливали ослепительно золотистым светом его густые темно-каштановые волосы. Навязчивое стрекотание цикад звоном отдавалось в ушах, но, дав волю своему раздражению, он едва ли сейчас слышал его. Чертыхаясь, он пытался поудобнее устроиться на деревянном, лишенном какой-либо обивки сиденье, находя его тряским как никогда. Решительно все вызывало у него сегодня досаду — даже шелковый галстук, который он в конце концов одним рывком сорвал с шеи, всячески понося светское общество, к которому он неохотно причислял себя, за то, что оно в угоду условностям требует носить так много лишней одежды в столь знойном климате.

Посмотрев на запад, он увидел вдали очертания Голубых гор. Их тяжелые, бесплодные, образованные песчаником пики четко вырисовывались на зелени предгорий. «Страна контрастов», — рассеянно отметил он про себя. Расстилавшийся вокруг пейзаж резко отличался от того, что ему приходилось видеть до сих пор, и, конечно же, он был совсем иным, чем плоские и болотистые равнины, тянувшиеся вдоль побережья американского штата Мэриленд.

Джонатан почувствовал, что его охватил приступ ностальгии. На несколько мгновений его мысли вернулись на родину.

Родина…

Лицо его вновь приобрело напряженно-замкнутое выражение, но теперь он обратил свои проклятия на себя. Минуло уже два года с той поры, как он волею судьбы перебрался в Австралию. Какой теперь смысл вспоминать о прошлом?

Он двинулся дальше, заставляя себя думать о других вещах. К тому моменту, когда он въехал в поселение Параматта — аборигены называли его «скопищем угрей» — и замедлил бег лошадей, настроение его нисколько не улучшилось.

Даже в это время дня на улицах царило необычайное оживление. Городок заметно разросся, но с Сиднеем его, разумеется, сравнить никак было нельзя, и это радовало Джонатана.

Он рассеянно оглядел необычный конгломерат построек, раскинувшихся по берегам реки. Величественное здание, в котором размещалась администрация, увенчанное классическим портиком, казалось чуждым среди окружавших его незатейливых лавок и таверн. Возвышавшаяся двумя своими башнями церковь святого Иоанна, казалось, могла быть перенесена сюда из любой английской деревни. Сам же городок с его аккуратно спланированными улицами, причудливыми коттеджами, выдержанный в безмятежно зеленом колорите, нес на себе отпечаток английского стиля и в то же время был явно не английским. Как и другие города Австралии, Параматта была странной смесью старого и нового.

Отвечая молчаливыми, рассеянными кивками на адресованные ему приветствия, Джонатан продолжал спускаться по выложенной брусчаткой мостовой главной улицы городка. Его окончательный путь лежал к раскинувшемуся впереди расчищенному участку, который отстоял на весьма приличном расстоянии от более респектабельных районов Параматты. С каждым поворотом колес фургона он испытывал все большее стремление отказаться от своей затеи.

Но теперь он уже не мог позволить себе повернуть назад. Остановив лошадей, он закрепил тормоза, захватил шляпу и соскочил с фургона. Перед ним оказалась «Женская фабрика», названная так потому, что именно здесь женщины-заключенные изготавливали грубую ткань, шедшую на зимнюю одежду для осужденных.

Брачный рынок…

Его губы сжались в тонкую линию, когда он бросил взгляд на пользующийся дурной славой уголок города. Главное здание представляло собой на удивление красивую трехэтажную постройку в стиле одного из королей Георгов, словно похваляющуюся башенкой с куполом и установленными на ней часами. Весь район был окружен каменной стеной, предназначенной скорее для того, чтобы не допустить в поселок мужчин, нежели удержать внутри него женщин.