Леди Алекс

Оглядевшись наконец вокруг, она обнаружила, что находится в центре большой, со вкусом убранной комнаты, и оценила ее интерьер. Спальня выглядела просто очаровательно даже на самый взыскательный взгляд. Обстановка ее была выдержана в мягких тонах розового и кремового цветов, которые, как она отметила, насупившись, прекрасно соответствуют женскому вкусу. Два высоких окна были элегантно драпированы колышущимися кружевными занавесями. Вблизи двери стоял большой вишневого дерева платяной шкаф, рядом с которым располагался тщательно подобранный под стиль и цвет комод с выдвижными ящиками. Под оправленным в золотистую раму зеркалом, висящим в центре стены, обклеенной разрисованными цветами обоями, стоял красиво инкрустированный туалетный столик. Она осмотрела умывальник и складную парчовую ширму, стоявшие в углу комнаты. Но больше всего ее внимание поразила кровать — удивительно привлекательное и манящее сооружение. Она стояла под укрепленным на четырех резных деревянных столбиках розовым бархатным балдахином и была прикрыта покрывалом из вышитого кремового атласа. Лоб Алекс разгладился, дыхание выровнялось, и на губах промелькнула слабая тень улыбки. На нее нахлынула внезапная волна ностальгии. Давно она не спала в настоящей постели. Уже так давно…

Подавив тяжелый вздох, она отвернулась и тут заметила вторую дверь, справа от туалетного столика. Она поспешно подошла к ней, чтобы узнать, куда она ведет. Ее глаза уже засветились огоньком подозрительности, но дверь оказалась заперта на ключ. Алекс едва не подскочила от внезапно пришедшей ей в голову мысли.

— Ну и мерзавец! — прошептала она, мысленно посылая Джонатана Хэзэрда к дьяволу. Она ничуть не сомневалась, что по другую сторону этой двери находится его спальная комната. Этим-то и объяснялось, почему он не последовал обычаю и не отвел ей спальню на нижнем этаже дома. Он хотел, чтобы она была рядом.

«Ваши девственные протесты отнюдь не остановили бы меня».

Щеки ее раскраснелись, а сердце гулко забилось в груди. Да поможет ей Бог! Этот мужчина, вероятно, намеревался использовать «удобное» расположение комнат уже нынешней ночью. Так вот чего стоят его сладкоречивые обещания уважения и доброго отношения!

У нее перехватило дыхание от испуга, и в этот момент она услышала позади себя стук в дверь. В ее взбудораженном воображении промелькнуло лицо Джонатана, и это еще больше усилило в ней напряженность страха. Она быстро повернулась, пытаясь скрыть волнение. Теперь она оказалась перед выбором: либо едко и зло ответить на его предложение капитулировать, либо — и к этому она склонялась больше — вообще проигнорировать Джонатана. Но решения принять она так и не успела, ибо дверь открылась без дальнейших проволочек.

— Мисс Синклер? — мягко произнес женский голос.

Испытав облегчение, Алекс увидела вошедшую в комнату привлекательную темноволосую женщину, возможно, лет на пять старше себя. На лице маленькой хорошенькой брюнетки светилась искренне теплая улыбка, освещавшая ее блестящие карие глаза.

— Меня зовут миссис Ховарт, но все называют меня Тилли. Капитан Хэзэрд объяснил мне, что я вам должна показать, — сообщила она, говоря с присущим лондонцам акцентом «кокни». Ее синее хлопчатобумажное платье туго обтягивало живот, который хотя и был прикрыт чистым белым фартуком, заметно выступал вперед.

— Вы ждете ребенка? — непроизвольно спросила Алекс и тут же покраснела, сконфузившись от собственной неделикатности.

— Это мой четвертый, — ответила Тилли с материнской гордостью. Вопрос Алекс ничуть ее не смутил. — Мы, мой Сет и я, надеемся на девочку. У нас ведь уже есть три превосходных мальчугана. А теперь нужна перемена. — На смену улыбке у нее на лице появилось непритворное выражение сострадания. — Вы только что приехали с фабрики? Не так ли?

— Да, — подтвердила Алекс. Хотя она и почувствовала в Тилли возможную защитницу, тем не менее посчитала нужным проявить осторожность. Во время плавания через океан она подружилась с несколькими молодыми женщинами, но все эти привязанности заканчивались либо тяжелыми переживаниями в случае их смерти, либо болью за предательство, когда они пытались использовать ее, чтобы заручиться добрым отношением капитана. Воспоминания об этом тенью легли на ее лицо.

— Я бы об этом узнала даже в том случае, если бы Малдун мне ничего не сказал.

— Как…

— Прежде всего по вашему платью, — ответила Тилли, вновь улыбнувшись. — Ткань из Параматты очень легко узнать. И по вашим волосам. — И снова ее взгляд исполнился сочувствия. — Бедная мисс! Вы, наверное, очень плакали, когда их состригали?

— Некоторые заключенные просто вопили, когда подходила их очередь. — Алекс вспомнила, что это можно было отнести и к ней. Она невольно содрогнулась. — Нас, конечно, убеждали, будто это делается в гигиенических целях, но мы сразу поняли, что это было одним из средств устрашения.