Леди Алекс

Подчинившись натяжению поводьев, лошадь неожиданно как вкопанная замерла на тропе и осела на задние ноги. Резкий, полный ужаса крик сорвался с губ Алекс, когда она почувствовала, что ее отбросило назад. Выпустив поводья из рук, она полетела на землю. Алекс упала в густую траву, что смягчило удар от падения. И тем не менее у нее пресеклось дыхание, и она осталась лежать оглушенная, а лошадь унеслась в ночь, Издалека раздался приближающийся стук копыт. И прежде чем Алекс сообразила, что происходит, на прогалине появился еще один всадник. Он резко осадил свою лошадь, спрыгнул с нее и опустился на колени рядом с лежащей без движения девушкой.

— Алекс!

Она слышала, как Джонатан назвал ее имя. Его голос был пронизан тревогой, и она была бы поражена, если бы смогла сейчас разглядеть выражение его глаз.

— Александра, вы слышите меня? — Не дожидаясь ее ответа, он стал ощупывать ее плечи, руки и ноги, быстро, но тщательно исследуя ее. — Вы что-нибудь повредили? — требовательно спросил он, качая ее, как в люльке, у себя на руках.

— Нет… думаю, что нет, — немного заикаясь, с трудом проговорила Алекс. Она напряженно вглядывалась в него в темноте. Отдыхая в теплых объятиях его рук, Алекс еще не сознавала, что ее юбки задрались до бедер. Не отдавала она себе отчета и в том, что у платья оторван рукав, а корсаж на груди разорван и весь перевернулся. Она знала только, что была смертельно напугана и что теперь страх уже исчез.

— Проклятие, женщина! Вы отдаете себе, черт побери, отчет в том, что делаете? — выпалил он.

— Что? — еле дыша, спросила она, удивившись неожиданной перемене, происшедшей в нем.

— Я мог подумать о вас что угодно, леди Алекс, но я не допускал, что вы слабоумная!

— Слабоумная? — Теперь немоту у Алекс сменило возмущение, что внезапно придало ей силы, в которых она так нуждалась. Решительно оттолкнув его в порыве гнева, она наконец неуверенно поднялась на ноги. Голова ее кружилась, но она не могла поддаться своей слабости, когда Джонатан оказался перед ней с суровым выражением лица. — Я избрала единственно возможный для себя путь.

— Вы дурочка, ведь вы могли погибнуть! — Он поднял руки, чтобы удержать ее за плечи жесткой, грубой хваткой. — Если бы я не поехал за вами…

— Оставьте меня! — закричала Алекс. Она из последних сил пыталась высвободиться, уперевшись руками ему в грудь. Но он схватил ее запястья и, не обращая внимания на сопротивление, заломил ей руки за спину, тесно прижав ее к себе.

— Вы, по-видимому, даже не подумали о том, что с вами могло здесь случиться? — требовательно спросил он ее резким и одновременно укоризненным тоном.

— Мои мысли были больше заняты тем, что могло бы со мной случиться там! — возразила она, кивнув головой через плечо. Она все еще не обрела ощущения направления, но смысл ее жеста был вполне понятен. — Я действительно была готова рискнуть подвергнуть себя неизвестным опасностям, нежели оставаться под угрозой, для осознания которой вообще не требовалось напрягать воображение!

— О чем вы говорите?

— Вы прекрасно знаете, о чем я говорю! — Ослепленная яростью, она была слишком разозлена, чтобы стыдиться состояния своей одежды. — Вы, сэр, со всеми вашими обещаниями вести себя по-рыцарски… Если я и была слабоумной, то только в тот момент, когда решила уехать с вами!

— Вы что, на самом деле хотели бы, чтобы я оставил вас в тюрьме?

— Да! Если бы я только знала то, что знаю теперь…

— И что же вы знаете теперь? — прервал он ее нарочито спокойным голосом.

— Именно то, о чем я подозревала с самого начала. Я ни на секунду не поверю, что вы поселили меня в расположенную рядом с вашей комнату ради моего благополучия. Даже в Англии, капитан Хэзэрд, приходится порой слышать о подобных мерах, предпринимаемых якобы в интересах «удобства».

Алекс гордо вздернула подбородок. Глаза ее в ярком голубоватом свете луны засверкали точно звезды.

— Я не стану вашей наложницей! — произнесла она с чувством.

— Я что-то не вспомню, чтобы я просил вас об этом.

У нее перехватило дыхание, будто ей нанесли удар. Заметив, на его лице слабую, да к тому же притворную, как ей показалось, улыбку, Алекс еще больше взъярилась. Она принялась отчаянно рваться из его рук, усердствуя что было сил, — впрочем, без видимого результата.

— Отпустите меня, мерзавец!

Джонатан, словно не замечая, как яростно она извивается в его объятиях, прижал ее к себе еще теснее и едва не застонал, всем своим напрягшимся телом чувствуя ее волнующе мягкие изгибы и соблазнительные формы. Тлеющий в нем огонь словно разгорался от созерцания ее буйной красоты. Его взгляд, медленно скользя по ее гибкой запрокинутой шее, опустился ниже, туда, где ее груди могли вот-вот вырваться из глубоко вырезанного корсажа, а потом так же неспешно опять обратился на ее лицо.

Выражение его глаз отдалось страхом в сердце Алекс. Слишком поздно она осознала опасность, которую навлекла на себя. Почувствовав, как сильно, тревожно забилось у нее в груди сердце, она неожиданно прекратила борьбу.