Леди ангел

— Да, в принципе такая возможность существует, — все так же уклончиво ответила мать. Она-то знала: стоит ей только подать на развод, как Брук замучит угрозами и ее саму, и детей, поэтому подобная возможность казалась Анджеле весьма маловероятной. Слишком многих людей она была обязана оберегать от грубости и мстительности своего супруга.

— Если бы ты это сделала, нам бы никогда больше не пришлось его видеть, — продолжал настаивать Фитц. — Похоже, тебя такая перспектива не пугает. — Но ведь тебе нравится Кит, разве не так?

— Да, очень.

— И ты тоже нравишься ему, я это знаю.

— Уж не вздумал ли ты выступать в роли свахи?

— Он не стал бы обижать тебя подобно де Грею. На них одновременно нахлынули страшные для обоих воспоминания, и в комнате на некоторое время повисла тишина.

— Конечно, он никогда не стал бы обращаться со мной так, как твой отец, — согласилась Анджела. Однако сердце ее наполнилось грустью. Женщина подумала о том, какую боль ей придется испытать, если Кит покинет ее. А в том, что это рано или поздно случится, она не сомневалась. Он не может оставаться в Англии на неопределенное время и в подобной неопределенной ситуации.

Ей же, несмотря на все увещевания сына, вряд ли удастся так просто развестись.

Однако в последующие дни тягостные мысли как-то сами по себе отпустили ее, и ничто больше не омрачало семейного счастья, воцарившегося в Истоне. Киту прислали из Лондона его пони и снаряжение для поло, и они с Фитцем целыми днями упражнялись в этом виде спорта.

Кит обучал Фитца начальным навыкам этой игры. Они разметили поле, и юноша прилежно учился рассчитывать силу удара клюшкой, постигал науку резких поворотов, сопоставления необходимой скорости и расстояния, а также прочих премудростей. Снова и снова они пересекали поле — то шагом, постоянно останавливаясь и обсуждая каждое движение, то галопом, крича и улюлюкая, словно два озорных мальчишки.

Наблюдая дружбу, все крепче связывавшую ее сына и мужчину, которого она любила, Анджела испытывала огромную радость и умиротворение. Они с Мэй часто сидели на крыльце дома, наблюдая за тем, как мужчины резвятся на игровом поле. Игроки присоединялись к ним за обедом, а после трапезы всех слуг отпускали, и, оставшись в семейном кругу, они наслаждались обществом друг друга.

Кит предпочитал трапезничать на кухне, где Мэй пыталась сама готовить чай, и это являлось для малышки предметом огромной гордости. Она тщательно считала количество ложек чаю, высыпаемых ею в заварочный чайник, и принимала помощь взрослых только для того, чтобы снять с плиты большой чайник с кипятком. Она уже научилась определять по часам, когда пройдут пять минут, необходимые, чтобы чай заварился, и, разливая его по чашкам, прямо-таки светилась от счастья. Ну кто другой мог так очаровательно спросить:

— С мойоком или с Йеменом?

Оказавшись под теплым присмотром Кита, менялся и Фитц. До этого момента в его жизни никогда не было мужчины, с которого он мог бы брать пример. Теперь юноша все чаще улыбался и смеялся. Он даже позволял себе шутить над своей неудавшейся помолвкой, и в его словах звучало веселье, которого он был начисто лишен, когда покидал Англию в июле.

— Привыкай, — подшучивал над ним Кит. — Прежде чем ты найдешь ту единственную, которую полюбишь, тебе придется научиться удирать от бесчисленного количества женщин, которые станут гнать тебя, как зайца. — С этими словами он улыбался, глядя на Анджелу, и та прощала ему всех тех женщин, которые в свое время охотились на него.

— С женщинами-то я справлюсь, — с легкой улыбкой отвечал Фитц. — Вот кто меня пугает по-настоящему, так это де Грей. — Его брови сошлись, как бывало всякий раз при упоминании о его отце.

— О де Грее мы с твоей матерью позаботимся, а насчет женитьбы не беспокойся, тебе об этом думать еще рано.

После этих слов юноша заметно повеселел. Было очевидно, что присутствие Кита вселяло в него чувство уверенности и безопасности.

Покончив с едой, Анджела с Мэй встали из-за стола и поднялись на второй этаж. Настал час послеобеденного сна малышки. Что касается мужчин, то они продолжали сидеть за остатками лимонного пирога, беседуя о новом школьном семестре, который предстоял Фитцу. Они сравнивали анекдоты о школьных хулиганах и учителях — те, которые бытовали в детскую пору Кита, и нынешние, делились воспоминаниями о всевозможных проделках.

— Тебе хватает денег, которые дает тебе мать? — поинтересовался Кит. — Насколько я помню, у меня они всегда заканчивались прежде, чем кончался семестр,

— Мама щедра ко мне, — ответил Фитц. — Поверенные пополняют мой счет сразу, как только он оказывается исчерпан.

— А вот моя мама пыталась воспитывать во мне бережливость, — улыбнулся Кит своим воспоминаниям. — Тогда-то я и научился азартным играм.

— Не могли бы вы научить меня тасовать карты так, как вы делали это вчера вечером — эдакой шелестящей аркой?

— Для этого надо как следует потренироваться. И еще я научу тебя следить за рукой твоего противника. Это, кстати, гораздо полезнее. Меня самого этому научил один старый игрок в Рио.