Леди Ариэлла Уоторби

Стоявшая на постели, я заморгала, стараясь привыкнуть к темноте, а затем… Сначала я ощутила движение ткани, после прикосновение, осторожное, но прикосновение губами к моему колену, после еще одно на другом, и пальцы лорда, скользнувшие, по моим бедрам… Сердце перестало биться! В ужасе я попыталась опустить подол ночной рубашки, но мои ладони вдруг оказались в плену, а после одной рукой герцог обхватил запястья, лишив испуганную, оторопевшую, растерявшуюся меня возможности к сопротивлению, и почти сразу я ощутила недопустимое! Отвратительное! Грязное и неестественное! Движение его губ, обжигающее дыхание, касание… о Пресвятой! И мой крик, потонувший во всхлипе, и вмиг ослабевшие ноги, и оторопь, лишившая сил к сопротивлению, и пальцы герцога, сжавшие мои запястья с неимоверной силой, и его ладонь, касающаяся моего тела, скользящая по ногам, недопустимо прикасающаяся и вновь устремляющаяся в путешествие вдоль моих бедер, и губы… не болезненные, не жестокие, но неимоверно шокирующие и…

В какой-то миг, обессилев, я упала и оказалась в объятиях сидящего передо мной на коленях лорда, но я не могла даже кричать, оглушенная биением собственного сердца, ошарашенная случившимся, откровенно напуганная распущенностью лорда оттон Грэйда и вместе с этим лишенная эмоций, опустошенная настолько, что, даже ощутив его прикосновение к губам, не смогла отстраниться, пусть даже эти губы только что…

— Спать? — поинтересовался прервавший поцелуй лорд оттон Грэйд.

— Д-д-да, — прошептала я, не в силах отдышаться после случившегося.

Легкий поцелуй, осторожные движения, и меня уложили на подушку. Пальцы герцога скользнули по ноге, и ночная рубашка была оправлена, а после меня заботливо укрыли и ласково прошептали:

— Спи.

О возражении даже не подумалось, но, распахнув ресницы, я лежала, вглядываясь в темноту. Это было потрясением. Испугом. Оторопью, охватившей и не отпускающей меня. И я совершенно не замечала того, что герцог лежит, подперев голову согнутой в локте рукой, а вторая бережно обнимает меня, и взгляд лорда, он не отрывался от моих глаз. Заметила позже, когда грохот от биения сердца утих и ладонь лорда, прикоснувшись к моим щекам, вытерла влажные дорожки от слез… Чуть повернув голову, встретилась с его взглядом, и мне наставительно повторили:

— Спи. Не провоцируй меня на дальнейшие действия, тебе еще рано.

Я не ведаю, как удалось уснуть. Мне казалось, я просто провалилась во тьму, где оказалось очень тепло, уютно, и меня окутало чувство защищенности.

* * *

Иногда произошедшее под покровом ночи всем грузом осознания настигает лишь поутру. Так случилось и со мной — пробуждаясь от яркого солнца, залившего каюту, я потянулась на постели, и вдруг вновь стало сумрачно.

— Отдыхай, — произнес лорд оттон Грэйд, прикрывая ставни.

Звук осторожных шагов, скрип открываемой двери, и ее бережно закрыли. Шаги герцога обрели решительность и звучность, он прошел по палубе, быстро спустился по лестнице…

Я вспомнила события вчерашней ночи!

Сон исчез, словно его и не было. Вскочив с постели, я в ужасе взглянула на стену, и случившееся калейдоскопом закружилось перед глазами! Все случившееся!

* * *

В двери постучали, и раздался голос Торопа:

— Леди оттон Грэйд, герцог ожидает вас к завтраку.

В этот момент я выходила из умывальной комнаты, заверяя себя, что почистила зубы и умылась в последний раз. Услышав сказанное, вновь вернулась к умывальнику. Холодная вода на пунцовые щеки, ладони под проточную воду… слезы стыда и смятения. Я не знала, что мне делать, я не ведала, как вести себя, я не предполагала, как смогу показаться всем на глаза и особенно — как посмотрю на собственного супруга.

Тороп, не дождавшись ответа, ушел. Я была очень благодарна ему за это. Весьма благодарна. Слишком поздно пришло осознание, что не ответив лакею, я навлекла на себя того, кто молчанием не удовлетворится.

Открылась дверь, вошел герцог, я же не успела прикрыть дверь в умывальню, и он, несомненно увидел меня, стоящую перед зеркалом.

— Доброе утро, леди оттон Грэйд, — прозвучал его холодный надменный голос.

На мгновение мелькнула мысль, что мне все почудилось, что ничего не произошло и все останется по-прежнему. Выйдя из комнатки, я присела в реверансе и ответила:

— Доброе утро, лорд оттон Грэйд.

Взгляд мой метался повсюду, избегая лишь одного — лица герцога.

— Я посылал за вами, — произнес его светлость.

Мне нечего было сказать на это. Солгать? Почему-то менее всего мне хотелось лгать лорду Грэйд, все, что угодно, кроме лжи.

— Вы готовы? — прозвучал вопрос.

— Да, несомненно, — произнесла я, совершенно некстати выполняя очередной реверанс.

Белое утреннее платье, короткое, как и все, и ножки в белых кружевных длинных панталонах были видны, и край матерчатых белых туфелек из-под панталон выглядывал недопустимо для замужней леди, но я впервые с подобным усердием смотрела на собственные ноги… раньше не замечала.

— Руку, леди Грэйд, — произнес герцог.