Леди, берегитесь!

На ней были изображены два толстяка, растянувшихся на склоне горы, у подножия которой разверзлась преисподняя. Вцепившиеся в их обутые в сапоги ноги бесенята тащат своих жертв вниз. Там, в преисподней, полыхало пламя, а Люцифер и огромный жирный монстр поджидали парочку.

Чтобы ни у кого не было сомнений, кто есть кто, монстр был снабжен подписью «Чокнутый Маркус Кейв», а двое мужчин были обозначены как «Нечестивый Кристиан Кейв» и «Мерзкий виконт Дариен». Наверху, в облаках, расположился Бог с молниями в руках, которые он собирался метнуть вниз. Большими четкими буквами было напечатано «Кейв».

В самом низу имелась подпись, как на картине: «Гнев Божий».

– Прекрасно! – пробормотал Дариен в адрес отправителя. – И пошел к дьяволу тоже!

В главном карикатура была правильной: его отца, шестого виконта, и второго старшего брата – того самого «Нечестивого Кристиана Кейва» – нашли мертвыми на торфяниках рядом со Стаурс-Кортом. Они вышли поохотиться и погибли от удара молнии во время грозы.

Узнав об этом, Дариен никакой скорби не испытал: возможно, досаду, оттого что смерть их была столь бездарной. Свое отвратительное преступление Маркус совершил шесть лет назад, погиб через год, а гнев Божий разразился совсем недавно.

Эту карикатуру опять перепечатали и распространили, но кто за этим стоит? В дверь опять забарабанили, Дариен смял листок с рисунком в кулаке.

– Боже милостивый! Что еще? – взревел Дариен, вскакивая, и тут же вспомнил, что дурные вести всегда приходят третьими.

На пороге стоял Пруссок, и вид у него был еще более страдальческий.

– У вас еще один гость, милорд.

– Ты имеешь в виду, визитер?

– Нет, милорд. Он сказал, что намерен у вас остановиться.

– Кто?..

Но за спиной у дворецкого уже появился тот самый джентльмен, о котором шла речь: огромный, круглый, сияющий, похожий на херувима.

– У тебя прекрасный дом, Канем! – провозгласил Пуп Аппингтон, урожденный Персиваль Артур, бывший лейтенант полка, в котором служил Дариен.

Родители мечтали вырастить воина и отправили его в армию, когда мальчику еще не исполнилось двенадцати. Каким-то чудом юноша от корнета дослужился до лейтенанта под началом капитана Кейва.

Прозвище Пуп он получил еще в школе, но перспектива превратить его из щенка в пса не вызвала ни в ком сопротивления.

Наверное, поэтому Дариен не попытался отделаться от него, а помог уцелеть во время войны на Пиренеях, потом во Франции, пережить фальшивый мир, пройти через Ватерлоо. У всего этого были несчастливые последствия. Пуп стал преданным, как щенок. Дариен решил, что избавился от него, когда в конце прошлого года молодой человек унаследовал капиталы отца, однако он не ушел из армии и был предан, как всегда.

Когда продал свой офицерский чин, Дариен решил, что перерезал пуповину, тем более что Пуп в то же самое время отправился оформлять свое скромное наследство. Так что, черт возьми, он делает здесь?

– Спасибо, Пруссок, – растерянно поблагодарил слугу Дариен.

Когда тот сделал шаг в сторону, чтобы обойти гостя, открылся вид на изумительный жилет, который обтягивал круглый живот Пупа. Его украшал пейсли – шотландский орнамент желтого и синего цветов. Пуп был одет сокрушительно, по последней моде, что включало воротник, который подпирал уши, и огромный галстук, который по идее должен был изображать завихрение водопада, но вместо этого напомнил Дариену вилок цветной капусты.

– Что ты здесь делаешь, Пуп?

– Понемногу осваиваюсь в Лондоне, – ответил молодой человек. – К тому я подумал: у Канема есть свой дом, но нет ни жены, ни семьи, а стало быть, ему нужна компания.

Сияющий вид гостя подтверждал его уверенность в своей правоте.

Вот уж действительно, дурные вести всегда приходят третьими.

– Тебе здесь не понравится, Пуп. Я персона нон грата.

– Персона… чего?

– Тот, кого нигде не принимают, никуда не приглашают. Никаких тебе вечеров, балов, вообще ничего. – Черт, он начинает говорить, как Пуп. – Тебе удобнее остановиться на постоялом дворе или в гостинице.

Свободный, ничем не связанный Пуп – в Лондоне!

Черт возьми дважды!

– Все прекрасно, Канем! Это лучше, чем ордер на постой, да?

Почему, дьявол побери, он не дал Пупу утонуть в Луаре, когда был такой шанс? Дариен продолжал готовить другие аргументы, когда раздался очередной стук в дверь.

– Заходи! – крикнул он во весь голос.

Это уже ни в какие рамки! Раньше такого никогда не бывало.

Вошел Пруссок и принес единственное письмо – на сей раз на подносе и с выражением почтительности.

– От герцогини Йовил! – объявил он таким громким голосом, что наверняка услышали в доме по соседству.

Дариен взял письмо, уступая велению судьбы, сломал огромную, с крестом печать, развернул лист дорогой бумаги и прочитал теплую фразу с благодарностью за помощь ее сыну.

Нет никакого четвертого раза! Вместо этого – первый шаг к победе.

– Герцогиня, да? – фыркнул Пуп. – Это ты так пошутил насчет какого-то там грата? Канем Кейв, каков он есть. Это значит – дорогой гость везде! Какую комнату мне занять?