Леди-бомж (Леди-бомж - 1)

Потом были сценки из свадебного процесса: под виноградными гроздьями вокруг ковра с блюдами поддавали и закусывали какие-то бабы душманского вида, более молодые загорелые мужики и женщины и целующиеся Сим-Сим и Нина. Это, наверное, когда им вопили: "Горько!" На коврах высились стопки лепешек, стояли полосатые чайники, лежал здоровенный вскрытый арбуз с алой мякотью в черных семечках и было много персиков, гроздей черного и светлого винограда.

А на одном снимке была лишь одна Туманская, вскинувшая лицо к небу, заплетающая над головой тонкие руки в громадных восточных браслетах, вскинувшаяся на цыпочки, гибкая и невесомая, и было понятно, что она танцует что-то азиатское.

На кой черт Элга мне подсунула эти шехерезадно-знойные картинки, я сначала не поняла. Но потом дошло: это не просто обычная ревниво-бабская подлянка. Это она мне еще раз напоминает, что Сим-Сим и Викентьевна были по-настоящему близки и счастливы, там и тогда у них начиналась семья, и они по-настоящему любили друг друга. И этого мне никогда не вычеркнуть, как бы я ни старалась. И все, что есть или может быть у нас с Сим-Симом, - это совсем другое, как бы уже бывшее в употреблении и вторичное. Потому что ничто не может повториться - ни эта женщина, ни молодой Сим-Сим, ни их время.

В общем, вонзила мне Элга Карловна по-настоящему. И так могла поступить не какая-нибудь компаньонка, не то полуподруга, не то полуэкономка, но женщина, которая тоскует, и будет тосковать, и будет всегда преклоняться даже перед памятью Туманской, и никогда не перестанет любить ее.

Однако если Элга собиралась меня уязвить, то добилась совершенно обратного - ежа иголками не пугают, мемуары эти были трогательными, но бессмысленными, как лапти, в которых шлепали мои далекие предки, и лишь подчеркнули то, что все это было слишком давно, чтобы принимать всерьез; этих людей - и его и ее - для меня уже как бы не было, потому что все отсекалось временем, как занавесом в театре, и они оба как бы играли роли в пьесе, которую я вовсе не собиралась смотреть. Поскольку прекрасно знала, чем спектакль закончится...

Погода в ночи менялась, ветрюган утихомирился, и, видно, начинало теплеть, потому что за окном в полном безмолвии начал падать завесой пушистый и крупный снег, и в этом было что-то неправдоподобно театральное, словно вот-вот откуда-то вылезет разнесчастный оперный Ленский и запоет: "Куда, куда, куда вы удалились, весны моей златые дни?" Мою весну вряд ли можно было назвать "златой", но мои дни все еще оставались моими, и никаким Элгам их не испохабить.

Пусть будет, что будет. Я совершенно успокоилась, разыскала свой новый паспорт, который наверняка понадобится, тщательно обработала физиономию ночным кремом, чтобы благоухать и цвести днем молодостью и свежестью, как майская розочка, подмигнула своему отражению в зеркале развратно и нагло, как опытная шлюха, и завалилась спать.

Утром все как началось, так и понеслось через пень-колоду. Стояла еще декабрьская тьма-тьмущая, когда выяснилось, что выехать с территории просто так не удастся. Снегу успело навалить столько, что отчего-то очень злой Чичерюкин приказал вывести из отстойника колесный трактор "владимирец" с бульдозерным ножом и отправил его чистить дорогу до трассы. Потом выяснилось, что Сим-Сим распорядился не трогать "мере" и под свадебный экипаж используется охранный джип. Гришка, поняв, что я куда-то собралась, уцепился в меня всеми лапами и разревелся, и я решила взять парня с собой, детная невеста - это всегда трогательно Самое гнусное, что мой будущий благоверный заставлял всех ждать и не вылезал из своей спальной, а когда вылез, оказалось, что, несмотря на официально-парадный прикид - черный костюм, шуба на волчьем меху, идиотская боярская шапка, похожая на кусок меховой трубы, - он выглядит как нормальный алкаш на пике опохмельных страданий. Мало того, что он хромал колченого (колено еще болело, хотя гипс и сняли), опираясь на палку, лицо у него было цвета старого студня и вздрагивало, как холодец. Он поцеловал меня в щеку и спросил:

- Он еще там?

- Кто?

- Посмотри... На правом плече у меня сидит маленький человечек и утверждает, что я вчерась нахрюкался до изумления. Сидит?

- Сидит... - сказала я, посмотрев на плечо. - Я могу у него спросить? Ну, так.. В порядке любопытства.

- Что именно?

- У нас что? Свадьба?

- А разве я тебе вчера не сказал? - изумился Туманский.

Я молча полезла в джип. В машине уже угнездилась сонная и сердитая Элга и развеселившийся Гришуня в алом комбинезоне и остроконечной шапочке. похожий на гномика. Сюда умудрились втиснуться, кроме водилы, еще два охранника и Чичерюкин. Сим-Симу помогли устроить свою тушу между остальными, и мы поехали.

На свадебный кортеж это походило, как похороны вождя на концерт Пугачевой - бульдозер впереди зарывался в сугробы и коптил, джип еле полз. К тому же, когда выбрались на трассу, свернули не к столице, а наоборот, к новому мосту через Волгу.

- Что за шуточки? - удивилась я. - Разве мы не в Москву?

- А разве я тебе не объяснял вчерась? - озадаченно пробормотал Туманский.