Леди-бомж (Леди-бомж - 1)

- Не шевелите его, - сказал он. - Вы же ни черта не соображаете. Могут быть переломы, внутренние повреждения, кровотечения... Я принесу коньячку...

Он ушел, и почти тотчас же возник Чичерюкин, уже в полушубке внаброс на плечах, тащил в руках автомобильный огнетушитель, спросил: "Не кокнули?", вздохнул облегченно и начал поливать пеной догоравшее.

- Кто это был? - спросила я.

- А хрен его знает... Не достали мы их! Ушли! - сплюнул он. - Похоже, знаешь, что каша варится по новой, вкрутую! При Викентьевне такого не бывало! Учуяли слабину, падлы...

- По слабым не палят!

- Много ты понимаешь, барышня! - фыркнул он. - Слабый, сильный, главное - не свой.. А чужих всех мести положено! Или хотя бы страху нагнать! Чтобы не колыхались... Я прокололся, мои мужики, чего уж тут. Но ничего, ничего... Еще не вечер! Вот увидишь!

А я и так видела - получил поддых наш безопасник, и оказалось, все его старания, вся его служба - тьфу, да и только!

ЖИЗНЬЮ ПОЛЬЗУЕТСЯ ЖИВУЩИЙ!

Начиная с той дикой ночи в конце октября время ускорилось, подхлестнулось и понеслось вскачь, словно пришпоренное безумным наездником. И навсегда пропало - во всяком случае, для меня - ощущение размеренной, безмятежной и лениво-будничной жизни. Оказалось, что все это лишь оболочка, видимость, как черный лед на нашем пруду Он выглядел крепким и надежным, особенно когда наметало снегу, но никто через пруд не ходил, потому что все знали - со дна постоянно бьют мощные ключи, пролизывают ледяную скорлупу, истончают и не дают ей окрепнуть, и лишь время от времени круглые, как язвы, полыньи, желтые пятна непромерзающих промоин показывают: не вздумай ступить, булькнешь - и с концами...

Пожалуй, впервые я поняла, что Большая Монета для людей, которые ее имут. - это еще и вечное проклятие, постоянное ожидание удара исподтишка, не просто пакости - пули или чего-нибудь похожего.

И так же впервые я содрогнулась и прониклась запоздалым уважением, когда догадалась, что Туманская существовала в режиме этого постоянного ожидания удара от тех, кто запоздал к Большой Дележке или преуспел, но остановиться уже не мог и старался оттеснить ее на зады деловой жизни или просто смести и уничтожить. Но, насколько я могла судить, она умела не просто держать удар, но и упреждала его и всегда вовремя огрызалась и переходила в атаку, и похоже, что кто-то именно из тех, кого она сокрушила, решил, что время пришло, и долбанул по Сим-Симу.

Несколько дней я думала о том, что, может быть, это возбудились Щеколдины, и весь этот ералаш - дело Зюньки, но потом поняла, что это у меня просто с перепугу, я как персона для них ничего не значу, для Сим-Сима они тоже - мелочь пузатая, и никакой связи между тем, что стряслось на территории, и тем, что они творили в городе, нету.

Наутро после долбежки я скурсировала в лес, поглядеть, что там и как. Оказывается, что неизвестные злодеи, расположившись в дубняке, пальнули по дому не с земли, а с дощатого помоста, закрепленного на сучьях на высоте метров в десять. Чичерюкин, мрачно посасывая сигаретку, следил за тем, как эти доски охранники скидывали с дерева вместе с какими-то оптически-боевыми железяками, а у его ног валялась здоровенная закопченная ствол-труба военного цвета.

Припорошенная снегом палая листва была затоптана, чуть поодаль валялась наскоро сколоченная лесенка, по которой эти сволочи влезали на верхотуру, а Чичерюкин вертел в руках порожнюю бутылку из-под водки. Еще пара пустых бутылок валялась на земле, и их обнюхивала служебная овчарка. Оказалось, что след она взяла еще ночью, но довела только до проселка, где эти гады сели в ждавшую их машину С земли дома не было видно, только ограда, но с верхотуры, конечно, просматривалось все. Напрямую отсюда до дома было почти полкилометра, но всадили они точно.

- Чуть бы пониже, не в крышу, а в окна - и "Умер наш дядя, а тетя рыдала...", - злобно сплюнул Чичерюкин. - Эта хреновина в Чечне опробована, от любого танка - зола! Согласно принципу реактивного движения. Судя по тому, сколько выжрали, их тут не менее трех голов кувыркалось. А вмазали лихо, видать, не впервой... Спецы! "Кубанская", видишь, а закусывали докторской... Мерзли, значит, дожидаючись. А курили "Петра Первого", с фильтром...

Он бросил бутылку под ноги.

- А зачем так? - удивилась я. - Снять надо же отпечатки пальцев...

- Ты поменьше про Шерлока Холмса читай. Проверено. Нету тут никаких отпечатков! - усмехнулся он - Судя по всему, заезжая бригада. Гастролеры. Исполнили арию - и с концами! Может, уже где-нибудь в Сочах цинандали кушают...

- Если заезжие, как же они знать могли, что Туманский именно на месте, да еще точно - в своем кабинете? - удивилась я.

- Понимаешь... - кивнул он. - Вот и у меня от этого самого - сплошная мозговая чесотка... И так выходит, что сидит где-то в нашем гнездышке какой-то дятел, постукивает. Протечка вышла, Лизавета... Мой прокол!

Он говорил сдавленно, негромко и был совсем не похож на себя прежнего - грубого и уверенного.