Леди-бомж

Он не знал, куда себя девать, озирался, кружил, прицепился к лошади от нечего делать, и я видела, что он насторожен, почти испуган, но тем не менее точно исполняет предписанное. Конечно, это был полный идиотизм — такая конспиративная встреча в лесу, где в это время никто не охотится и где нас могла бы увидеть вместе только случайная собака, но раз так устраивал Чичерюкин, значит, так надо было. Спец-то не я, а он. Может быть, это было требование и самого Нефедова, но я уточнять не собиралась.

Я изучала справки, заявления и показания почти час, потом закрыла папки и задумалась.

— Ну, и что дальше? — спросила я, вынув сигареты.

Он щелкнул зажигалкой, поднеся огонек. От него дохнуло холодноватым парфюмом, пальчики бесцветно наманикюрены — похоже, он следил за собой и холил себя, как девица на выданье.

— А вы очень изменились, Лизавета… — неожиданно сказал он.

— Три года менялась. По вашей милости. Сами знаете где… — заметила я.

— Извините, насколько я понял Захара Михайловича, у нас будет деловой разговор? — насторожился он.

Захар Михайлыч? Ну да — Чичерюкин…

— Будет, — согласилась я. — Одного только пока не понимаю: чтобы все эти бумажечки — акты, жалобы и прочее — собрать, сохранить, накопить, не один день нужен, а может быть, и год… Не под меня же вы столько накопали?

— Вы представляете, что такое Маргарита Федоровна? Думаю, не очень, — серьезно сказал он. — Это мой арсенал. Всегда, знаете ли, полезно иметь запас боеприпасов… Чтобы было чем отстреливаться! Если что. На всякий, знаете ли, пожарный случай!

— Думаете… всем этим… можно ее… сокрушить?

— Вы недопонимаете, Басаргина! — усмехнулся он. — Позвольте-ка, я кое-что уточню..

Он вынул из очешника сильные очки, сел рядом и начал пролистывать бумаги.

— У меня все разбито по статьям… Вот, видите? «Злоупотребления служебным положением…» Лично ее! Что именно, когда и как она злоупотребила! Включая, конечно, две новые квартиры в Москве, перестройку особняка за счет городской казны, бюджетные безумства! Тут одна продажа налево гуманитарной помощи из Германии лет на восемь тянет! Вот раздел — «Родственники»… Родные, двоюродные, троюродные… Племянники, тетки, дядьки, сынок, конечно! Она их на узловые моменты усадила! Портовый терминал — брат, горсвязь — тоже родной человечек… С каждого поставленного телефона — мзда! Теперь — торговля… Главный рынок она лично в руках держит, никому не доверяет, с каждой палатки, с каждого контейнера, даже с лотка — ежемесячный сбор, естественно, в свою пользу! А вот здесь — так называемые банковские игры! Когда даже учителя по полгода зарплаты не получают, обе клиники, «Скорая», даже пожарники… Поскольку их зарплата нормально прокручивается частично в наших, частично в тверских, немного — и в московских банках… Ну и самое гнусное — связи с местными «крутыми»… Запугивание, шантаж, рэкет… Чтобы никто не дергался! Есть даже — «доведение до самоубийства»… Повесился один мужичок, который сдуру, без ее услуг, решил свое дельце организовать… «Тяжкие телесные повреждения» — это сплошь и рядом! Но просматриваются и «повреждения, не совместимые с жизнью». В двух случаях… И за всем этим — она! Что ни говорите, а крепкая бабища! Так что валить ее придется не без больших трудов! Но завалить — можно!

— Чего ж вы ее раньше-то… не валили?

— М-да… Как-то легко у вас… — покашлял он в кулак. — Да стоит мне хотя бы чирикнуть — и прости-прощай… Как минимум — родная Волга! Рабочий кабинет, погончики… Как максимум — веслом по башке — и в речку… Утоп Нефедов на рыбалке, всего делов… Несчастный случай! Вот, кстати, у меня и это есть… Видите? «Несчастные случаи»… С большим вопросительным знаком…

— Ну и как ее на этом прищучить? — не выдержала я. — Кто и что возбуждать будет? К кому идти? К этому… адвокату? Как его? Фамилия смешная… Часовое что-то! Ходилкин, Будильников?

— Господин Циферблат в кабинете у мэра каждый месяц свой конвертик получает… — ухмыльнулся он. — За оказание юридических услуг… Так что это — мимо!

— Выходит, вы все там как пауки в банке?.. — задумалась я. — Следите друг за дружкой, чтобы никто не колыхнулся, да? А если что — всем скопом наваливаетесь? На что же лично вы надеетесь?

— На Туманского, — помолчав, сказал он. Ну, это я уж и сама поняла. Не на меня же. Я смотрела на эти три кило, не меньше, показаний, жалоб и протоколов о невозбуждении, подписанных этим же самым слугой закона, и в смятении думала о том, что, кажется, моя мечта о родимом доме, о том, что все должно быть просто, потому что и дураку ясно, как меня обыграли, — совершеннейшая нелепость. И что как ни верти, а без Сим-Сима ничего не выйдет.

— А разве эти документы настоящие? — наконец спросила я. — Это же только копии на ксероксе…

— Настоящие, Басаргина, дорого стоят, — подумав, вздохнул он.

— Сколько?

Он был осторожен и непрост, этот Нефедов. Все просчитал и манил меня не пряником, а только запахом от него.

— Ну? Я смогу! — отчаянно сказала я.

— Мне денег не нужно, Лизавета Юрьевна… — вдруг, покачав головой, сказал он.

— А что вам нужно?