Леди Босс

Абигейль и Микки Столли в маленьком тесном седане черепашьим шагом ползли по бульвару Голливуд, попав в гигантскую пробку. Всю дорогу от дома они ругались. Maшина пришла с опозданием, а когда Абигейль наконец ее увидела, то вышла из себя, поняв, что ей придется ехать на премьеру в маленьком седане. Она закатила настоящую истерику, орала на водителя – безработного актера, еле сдерживающегося, чтобы не послать все к чертовой матери.

– Я не заказывала такую машину! – вопила она. – Я в такой машине в жизни не ездила. Где мой лимузин?

– Вот, посмотрите заказ, мадам, – вежливо ответил водитель. – Вы заказывали именно эту машину.

Абигейль прищурилась, решив, что во всем виноват Микки.

– Я прикончу твою секретаршу. Идиотка! И это твоя вина.

– Насчет этого не волнуйся, – спокойно ответил Микки. – Я ее с понедельника увольняю.

– До понедельника еще далеко, – зловеще произнесла Абигейль и перенесла свое внимание опять на водителя. – Почему вы опоздали?

– Шесть сорок пять, мэм. Так мне было велено.

– Я ждала машину в шесть тридцать, – процедила Абигейль сквозь сжатые зубы. – Теперь мы опоздаем.

Микки пожал плечами. У него хватало забот и без воплей Абигейль.

Она потребовала, чтобы он отослал машину и достал лимузин, но он резонно возразил, что у них и так мало времени.

– Я велю водителю все сделать, пока мы будем в театре, – уверил Микки жену. – Когда будем уезжать, нас отвезет лимузин.

В конце концов ей пришлось смириться и сесть в машину. Для Абигейль имидж имел первостепенное значение, а тут такая неприятность.

Еще раньше, когда Микки только что приехал со студии, они обсудили, как так вышло, что Эйб Пантер созывал совещание в понедельник, не посоветовавшись ни с кем из них.

– Не понимаю, что происходит, – беспокоилась Абигейль. – Почему он послал телеграмму Бену и Примроз, ничего не сообщив мне? Я видела его на этой неделе. Мог же он сказать.

– Зачем вообще он собирается появиться на студии? – недоумевал Микки. – Тут что-то не то.

Абигейль согласно кивнула и подумала, сообщить ему сейчас об Уорнер или нет.

Поразмыслив, она отказалась от этой идеи. Микки заявит, что она сошла с ума, если она признается, что позвонила и поехала к женщине, назвавшейся его любовницей.

Микки так и не выполнил настоятельную просьбу Уорнер, не позвонил ей. С чего бы? Он наконец решил, что пора кончать с их отношениями. Более того, его разозлило, что она дважды звонила ему на работу.

К театру они прибыли последними. Телеоператоры уже упаковывали камеры. Остались только зеваки. Микки быстро провел Абигейль внутрь.

– Простите, – сказал дежурный – Двери уже закрыты.

– Вы знаете, кто я? – в ярости вопросил Микки.

– Прошу прощения, но двери уже закрыты, – твердо ответил дежурный.

– Я – Микки Столли, президент студии «Пантер». Пропустите-ка нас поскорее, если не хотите потерять работу.

Дежурный вытянулся по стойке «смирно»

– Конечно, сэр, – ответил он, быстро сменив тон.

Чтобы добраться до своих мест, им пришлось протиснуться мимо Джонни Романо, которому это совсем не понравилось.

– Вы опоздали, – прошипел он Микки.

Как будто они сами не знали.

Наконец они уселись. Абигейль воззрилась на экран, но мысли ее были далеко.

– Ты, раздолбай, – насмехался Джонни Романо крупным планом, красивое лицо на весь экран.

– Кого это ты называешь раздолбаем? – спросил его партнер.

– Не выкобенивайся передо мной, парень, – угрожающе произнес Джонни. – Не надо.

– Слушай, ты, дебил, я буду делать, что хочу и когда мне заблагорассудится, – ответил тот.

«Так, очень мило, – подумала Абигейль. – Еще одно замечательное произведение Микки». Она наклонилась к мужу и саркастически прошептала ему в ухо:

– А хоть одно приличное слово в этом фильме будет?

– Зато он даст сборы, – проворчал Микки.

На вечеринке после просмотра все говорили Джонни Романо, что он просто великолепен, что фильму обеспечен шумный успех и что он поступил гениально, выступив одновременно как исполнитель главной роли, сценарист и режиссер.

Джонни Романо реагировал на комплименты скромно: там пожмет плечами, тут улыбнется.

Но в кулуарах шли совсем другие разговоры.

– Как получилось, что этому придурку позволили сделать такой кусок дерьма? И почему утверждают, что фильм даст колоссальные сборы?

Джонни важно ходил по залу, раздавал интервью, приветствовал друзей – разыгрывал из себя суперзвезду.

Некоторые из первых откликов на фильм были далеки от положительных. Откровенно говоря – просто убийственные. Но Джонни не волновался. Ему можно делать что захочется, и публика это примет. Ведь он Джонни Романо, она любила его и принимала таким, какой есть.

Абигейль и Микки сидели за столиком с несколькими старшими чиновниками студии. Микки понял, что происходит что-то ужасное, когда Форд Верн наклонился через стол и сказал:

– Что это за совещание в понедельник утром?

– Ты о чем? – изобразил Микки полную неосведомленность.

– Я получил послание от Эйба Пантера, – пояснил Форд. – Судя по всему, он собирается приехать на студию в понедельник, и потребовал собрать всех заведующих отделами ровно в двенадцать.