Леди Босс

Прежде чем он успел решить, знакомы они с ней или нет, девушка сама ответила на его вопрос.

– Я обожаю ваши фильмы, – промурлыкала она. – Вы так-о-ой забавный и сенсуальный.

Если бы Ленни захотел, закадрить ее не стоило бы труда. Вполне подходящая девушка.

Но те дни прошли. Он – счастливый семьянин, ждущий ребенка. Или… почти ждущий.

Сверкнув улыбкой и пробормотав «спасибо», он вдавил педаль газа в пол и быстро умчался прочь.

8

По возвращении в Нью-Йорк Лаки решила, что выполнит просьбу старика. Черт бы все побрал, если нет другого способа завладеть студией «Пантер», она сделает это. Возьмет другое имя и выяснит для старика Эйба все, что он хочет знать. Честно говоря, хоть Лаки и не собиралась признаваться в этом Эйбу, его затея стала казаться ей потрясающей. Ведь когда она получит студию, она уже будет знать все, и это даст ей огромное преимущество.

Сразу после встречи с Эйбом Лаки улетела в Нью-Йорк. Мортон Шарки провожал ее в аэропорт и всю дорогу твердил, насколько вздорна идея Эйба, что ничего путного из этого не выйдет и что вполне очевидно, что Эйб Пантер выживает из ума.

Она молчала, и Мортон не мог этого не заметить.

– Вы же не собираетесь пойти у него на поводу? – спросил он недоверчиво.

Лаки лениво улыбнулась.

– Я дам тебе знать, Мортон.

Теперь она могла ответить утвердительно. Да, она согласна.

Разумеется, Мортон Шарки впадет в истерику. У юристов вечные проблемы: то это юридически не так, то на другом можно погореть.

Ну и что? Лани Сантанджело всегда делает то, что хочет. И авантюра как раз ей по душе. Она уже начала придумывать, как бы изменить внешность, чтобы никто ее не узнал. Поскольку она дочь Джино, вдова Димитрия Станислопулоса и жена Ленни Голдена, ее фотографии нет-нет да и появлялись в газетах, хотя и не слишком часто. Она никогда не шла навстречу прессе, не позировала для фотографий, так что были только случайные снимки.

Волосы она спрячет под париком. А глаза – за очками. Бесформенная одежда и унылое выражение лица. Это будет ужасно интересно. Шесть недель игры – и студия ее!

Оставалась, однако, одна трудность. Как вырвать шесть недель из своей нормальной жизни? И что сказать Ленни?

Сначала Лаки решила все рассказать Джино.

Сантанджело: черноглазый Джино и его дочь, на которую нет удержу. Они через многое прошли вместе, другим семьям хватило бы на десяток жизней. Лани любила его горячо и беззаветно.

Позвонив, она сказала, что срочно должна с ним встретиться. К сожалению, им пришлось отменить последнюю встречу, поскольку она улетала в Лос-Анджелес.

– Пейж в городе, – объяснил ей Джино. – Подождать нельзя?

Лаки настаивала.

– Срочно – значит срочно.

– Раз Пейж в городе, значит, старику чертовски хорошо.

– Будет хорошо попозже. Можно потерпеть.

– Лаки, Лаки, как же с тобой трудно.

– Можно подумать, ты этого раньше не знал.

– Слушай, может, я возьму Пейж с собой? – предложил он.

Но Лани была тверда.

– Ни в коем случае.

Она не ревновала отца, но ей совсем не нужно, чтобы Пейж была в курсе ее планов. Как знать, может, она не умеет держать язык за зубами? В конце концов, ее муж – голливудский продюсер. Одно слово не тому человеку, и все полетит к чертям.

Лаки твердо решила, что все пройдет как надо. Слишком важна для нее эта сделка. Нельзя допустить, чтобы что-нибудь помешало.

Они встретились в небольшом итальянском ресторанчике. Только отец и дочь. Темноволосая и темноглазая Лаки, отличающаяся особой, экзотической красотой, и Джино, сохранивший бодрость и упругую походку, с которой ничего не смогли поделать годы.

«Все еще при нем, – с одобрением подумала Лаки, наблюдая, как он подходит к столику. – В молодости ему, наверно, удержу не было».

Она понаслушалась всяких историй об отце от дяди Косты, самого близкого и старого друга Джино. Коста Дзеннокотти, старый, почтенный джентльмен на пенсии, живущий в Майами, был когда-то адвокатом Джино.

Ах… можно было заслушаться, когда Коста начинал рассказывать о старых временах. Если верить Косте, никто не мог сравниться с Жеребцом Джино. Ну и прозвище! Лаки невольно улыбнулась.

– Чему ты улыбаешься? – спросил Джино, усаживаясь за стол и подмигивая знакомой официантке, крупной угрюмой женщине, жаловавшей только его.

– Да вспоминаю о твоем увлекательном прошлом.

– Радость моя, ты же ничего не знаешь.

– Хренушки.

– И это моя дочь, еще леди называется.

– Так ты того и хотел, так ведь?

Они обменялись теплым взглядом, Джино подозвал официантку и заказал свое любимое красное вино и белый хрустящий хлеб, попросив принести немедленно.

– Уже несу, – радостно объявила официантка.

Он ущипнул ее за широкий зад, обеспечив ей хорошее настроение на целый день.

– Ну и баба! – восхитился Джино, поворачиваясь к Лаки. – Как Бобби? И самое главное – когда я его увижу?

Джино обожал своего внука и постоянно ворчал по поводу того, что тот учится в Англии.

– С Бобби все нормально, – ответила Лаки. – Я звоню ему каждый день. Передает тебе привет. Как ты знаешь, он тебя больше всех любит.