Леди-бунтарка

Первая неделя в Гросвенор-Хаусе почти всех повергла в уныние. Леди Паджет была в ужасе от Блу, чему, впрочем, не следовало удивляться, поскольку девушка вовсе не стремилась заслужить одобрение матери. Более того, она находила даже некое удовольствие в том, чтобы лишний раз вызвать раздражение леди Кэтрин, хотя и не всегда понимала, что именно послужило его причиной.

Хотя Блу даже под пыткой никогда не призналась бы в этом, в глубине души она терзалась из-за того, что они с матерью так и не стали ближе друг другу. В ее сердце все еще жила тайная надежда. Всю первую неделю Блу внимательно присматривалась к матери. Она искала хотя бы одно подтверждение того, что леди Паджет рада ее появлению. По ночам она лежала в своей слишком мягкой постели и ждала, когда же раздастся стук в дверь. В ее мечтах леди Кэтрин приходила к ней в комнату, чтобы попросить прощения и объявить, что отныне им не нужно будет прибегать ни к каким ухищрениям и что она готова с гордостью признать Блу своей дочерью. После долгих слез, пролитых вместе, должно было произойти радостное и счастливое воссоединение любящих сердец. Но казалось, что подобного воссоединения так и не произойдет. К концу недели стало ясно: их с матерью отношения остаются холодными, если не враждебными.

Что же касается леди Паджет, то, конечно, она предпочла бы, чтобы Блузетт упаковала вещи и убралась из ее дома вместе со своей свитой. Иногда ей этого хотелось так нестерпимо, что она уходила к себе в комнату с ужасной головной болью. И в то же время Кэтрин пыталась перевоспитать ужасную девчонку. Разумеется, и злосчастная бумага Месье тоже играла свою роль. Когда Кэтрин вспоминала о ней, она приходила в отчаяние.

Блу же раздирали противоречивые чувства. Бывали дни, когда она покорно выслушивала все поучения ее светлости и лезла из кожи вон от усердия, потому что этого хотел Бо Билли и еще потому, что Герцог не верил, что из нее получится настоящая леди. Иногда же она делала все возможное, чтобы оттолкнуть мать, когда-то оттолкнувшую ее. А чего ей хотелось на самом деле, Блу и сама не знала. Да, ей действительно очень хотелось утереть нос презренному Герцогу и доставить радость Бо Билли, чтобы он мог ею гордиться. Но в то же время леди Кэтрин вызывала у нее такую жгучую неприязнь, что Блу категорически отказывалась становиться леди, если быть ею означало хоть немного походить на леди Паджет.

– Вот дьявольщина, как все запуталось, никогда еще не чувствовала такого, – пожаловалась она Изабелле. – То я хочу стать леди, чтобы доказать ее светлости, что я тоже кое на что способна, а в следующую минуту понимаю, что мне противно все, что с нею связано. Холодная, равнодушная, думает только о себе, вот она какая.

Изабелла подошла к туалетному столику. Сосредоточенно глядя в зеркало, она поправила корсаж и украсила мушками щеки. Темпераментная испанка нашла себе и в Лондоне неплохой источник дохода и была ужасно этим довольна.

– Пожалуй, сегодня я буду ночевать в конюшне, – предупредила она. – Здешний грум такой красивый и довольно богатый. – Изабелла растянула в улыбке губы и принялась разглядывать в зеркале свои зубы.

– Какая жалость, что я все еще девственница, – проворчала Блу. – Вот что наверняка бы ее проняло. С какой радостью я бы швырнула ей в лицо такую новость.

– Пошли со мной в конюшню. Там тебя быстренько лишат твоей девственности. – Изабелла щелкнула пальцами, вделав уши массивные серебряные серьги и поправила фальшивые локоны, которыми снабдила ее одна из горничных в обмен на ценный совет.

Блу вспомнила Герцога и покачала головой. Нет, теперь она просто не представляла себя в постели с каким-то грумом. Хоть Томас и заносчивая мерзкая крыса, но в ее глазах он все еще оставался образцом мужской привлекательности. Пока она не найдет кого-то равного ему, она останется девственницей.

– Жаль, что Герцог так и не сделал того, что от него требовалось, – посетовала девушка. – Славный был бы повод показать ее светлости, какое огромное значение имеет репутация. – Блу лизнула большой палец и сплюнула на пол. – И потом, было бы чертовски приятно увидеть его голым, – добавила она с тоской в голосе. – Думаешь, я и вправду смогу стать леди?

– Не сомневайся! – выпалила Изабелла. Спустившись с галереи, они разошлись в разные стороны.

Изабелла отправилась под лестницу, чтобы поужинать вместе со слугами, а Блу – в обеденный зал, чтобы сесть за стол рядом с леди Кэтрин, тетушкой Трембл и Сесил. Если бы не Месье, Блу, пожалуй, предпочла бы остаться у себя в комнате и поужинать там. Уже у накрытого стола она подбоченилась и, склонив голову к плечу, начала подсчитывать число столовых приборов.

– А где же прибор для Месье? – возмутилась девушка. Леди Кэтрин надменно подняла тонкую бровь.

– Мы уже это обсудили. Месье будет есть внизу, вместе с остальными слугами. Пожалуйста, садись.

– Месье – вовсе не слуга. Он близкий друг и доверенное лицо. Он должен ужинать с нами.