Леди-бунтарка

– Сесил права, Кэтрин. – Тетушка Трембл стукнула об пол тростью для большей убедительности. – Нам всем пойдет на пользу эта прогулка. Мы уже два месяца безвылазно сидим дома. Разве что изредка выходим в сад. – Глаза Трембл на морщинистом лице внезапно округлились и едва не вылезли из орбит. Мы уже целую вечность не показываемся ни в Гайд-парке, ни на Пэлл-Мэлл. Целую вечность! – Лицо Трембл внезапно застыло. – Силы небесные! Мои друзья, должно быть, решили, что я умерла!

– Пожалуйста, не падай в обморок, тетя Трембл. Мне нужна твоя поддержка. Так что же ты решила, мама?

– Куда вы предлагаете отправиться? – спросила она наконец.

– Думаю, небольшой поход за покупками не принесет особого вреда. Как вы считаете? Мне так давно хотелось показать Блузетт магазины на Стрэнде и современное здание биржи. Жаль, что старое снесли, по-моему, оно было намного красивее. Мы могли бы посмотреть перчатки. Кажется, мама, ты говорила, что стоило бы пополнить запас лайковых перчаток.

– Наша Блузетт научилась правильно держаться в обществе, Кэтрин, – поддержала разговор Трембл. – Ну, скажем, более или менее научилась. Теперь она должна привыкнуть к тому, как ведут себя другие, встретив знатную даму.

Блузетт? Знатная дама? Должно быть, Трембл сошла с ума, проведя в заточении два последних бесконечных месяца. Кэтрин с обидой взглянула на пожилую леди. Все ее предали, даже Трембл.

– Кто-нибудь подумал обучить Блузетт, как правильно вести себя в экипаже? – не унималась тетушка, загоревшись идеей совершить прогулку по Лондону. – Опыт – лучший учитель, кто-то, не помню кто, так всегда утверждал. Мы должны воспользоваться случаем и преподать ей урок. Блузетт следует знать, кто садится в карету первым и кто первым покидает ее. Это очень важно. Нарушение этикета может стоить светской карьеры. Мы не должны этим пренебрегать.

– Ну хорошо. Поедем завтра, – неохотно согласилась Кэтрин, уступая натиску. – Прикажите мистеру Апплу подать карету к десяти часам.

Когда Сесил и Трембл с триумфом удалились, чтобы рассказать Блузетт о своей победе, Кэтрин устало опустилась в кресло, запрокинула голову и закрыла глаза. Она понимала, что невозможно все время держать Блузетт взаперти. Сентябрь уже не за горами. Трембл права. Девочке требовался опыт. Но, Боже милосердный, как ей было страшно. Мало ли что может случиться. Невозможно предусмотреть все подводные камни и подготовить Блузетт к массе неожиданностей.

Заглядывая в будущее, леди Паджет видела лишь череду неприятностей, и ее невольно охватывало чувство безысходности и отчаяния. Ее репутация, положение в обществе, вся ее жизнь медленно скользили по спирали вниз, и с приближением сентября движение становилось все стремительней. Настанет день, когда Кэтрин преодолеет последний виток и упадет на самое дно. Ее дом станут обходить стороной, и единственными гостями в ее нарядной гостиной будут жалкие изгои, которых она сама еще недавно так презирала. Ее имя будет у всех на устах, о ней станут шушукаться, злобно хихикать. На нее станут показывать пальцем. Кэтрин застонала.

– Еще раз, – прошипела сквозь зубы леди Кэтрин. Ее голубые глаза сверкали холодным стальным блеском из-под полей очаровательной соломенной шляпки. Напряженно выпрямив спину, она надменно подняла брови, но не повернула головы, чтобы уничтожить взглядом слуг, облепивших окна, выходящие на площадь.

Месье, вызвавшийся сопровождать дам, вытер платком красное от июльской жары лицо и распахнул дверцу кареты, украшенную гербом Паджетов. Затем он склонил голову и предложил руку тетушке Трембл.

– На этот раз я лучше останусь в карете, – объявила старуха. Ее речь была невнятной из-за подушечек за щеками, и к тому же тетушка явно была не в настроении. – Я слишком стара, чтобы прыгать вверх-вниз, как кузнечик.

Отдав дань уважения возрасту, Месье, в полном соответствии с этикетом, должен был оказать внимание титулованным особам. Он почтительно помог леди Кэтрин подняться на подножку кареты. Усевшись рядом с тетушкой Трембл, леди Паджет выглянула в окно и окинула недовольным взглядом дожидавшуюся своей очереди Блузетт. Когда Месье с Моутоном усадили в экипаж Сесил, Кэтрин заговорила, желая предупредить возражения Блу:

– Ты садишься последней, потому что…

– Потому что у меня нет ни титула, ни положения в обществе, – отчеканила Блу. От напряжения ее бросило в пот. На этот раз, дай-то Бог, она легко поднимется на подножку, не перенося на нее весь свой вес, как во время первой попытки, когда карета покачнулась, и все, кто в ней сидел, попадали друг на друга. Теперь она сделает все безупречно. – Ну кто, черт возьми, мог подумать, что это окажется так дьявольски сложно, забраться в эту проклятую карету, будь она неладна!

Сделав вид, что он ничего не слышал, Месье молча взял Блу под руку и подвел к дверце экипажа. На этот раз все прошло удачно, и Блу легко опустилась на подушки рядом с Сесил.

– Ну как? – спросила она, сердито глядя на леди Кэтрин.