Леди для черного Ангела (СИ)

Нервы мужчины не выдержали, и он обмяк. «Как быть, как быть?» - срезали вопросы последнее терпение.

- Ну как, удалась шутка? - язвила бабуся.

- Мне что, пустить пулю в лоб? - обреченно вздохнул Андрей, но где-то в глубине сознания не терял надежды избавиться от старухи.

- Дырка со лба деру не даст. А мои желания горят, как бабы в Новый Год…

- Стоп! Так ты?…

- Уууу… дошло… говорю же, конструкция памяти износилась. Тебе капремонт требуется.

- Я же скорую вызвал.

- Вызвал, не спорю. Только там тоже водка кипела и бабы горели.

- Я причем?!

- Знаешь, все до кучи собралось. Нечего людей злить. Победитель, он быстро лимит счастья снашивает. А за все надо платить. Думаю, это не новость? Нет! Тогда уши распакуй. Значит, тебе разрешено совершить три ошибки. Одну уже выдал. И… не возражай! Срыв договоренности, ну… если обнесешь мои желания, ведет к му-у-у-чительной смерти. Третий облом подставит к внезапной и жууу-ткой гибели. Есть и утешительный приз, если исполнение одного из желаний понравится Ему, - она указала пальцем вверх, - то тебя втиснут в список прощенных. Я - исчезну! Получится что-то вроде искупления грехов. Молись, душегубец, чтобы в моем котелке, как можно больше и дольше желания варились, ибо пока мне интересно - ты свет коптишь. Ну как, все справедливо расставлено?

Какое-то время в комнате царила тишина.

- Коли помалкиваешь, а молчание - знак согласия, то договор кровью подписывать не будем. Поверю на слово, - заговорила первой бабуся, кривя ехидно без того сморщенные губы.

- Что ты все скалишься? - выдавил сквозь зубы Андрей Петрович.

Глядя на гуляющие желваки собеседника, бабуля задумчиво прищурила выцветшие глаза.

- Так сейчас на моей улице праздник. Впрочем, двинули за нарядами. Да! Я Надежда Степановна. Твоя любимая тетушка. Как там говорится… приехала из Киева и буду жить у тебя. Так и пояснишь несчастной молодке.

- Почему она несчастная?

- Разве радость - жить с душегубцем.

- Не называй меня так!

- А кто же ты?

- Я, между прочим, супротив других граждан ангел.

Старуха заливисто расхохоталась.

- Что ржешь? - смутился кандидат в ангелы.

- Согласна. Дочь сыщешь - будешь крылатым. Я тогда буду леди. Ну и хохма…. Я - леди для черного ангела.

- Найду, если она тоже не привидение.

- Я не привидение. Я дууух!

- А разница есть?

- Поживешь - узнаешь. Сейчас в магазин, и побогаче.

- Надеюсь, брюлики не затребуешь.

- Почему бы нет! Деньги шкафы ломят. Да и задолжал мне выше крыши.

- Сука…

- Ты что-то сказал?

- Почапали, говорю.

***

…Лето выдалось на редкость дождливым. Слякоть и штормовой ветер доводили до исступления. Олюшка, жена Андрея Петровича, нервничала…

- Сил больше нет, - завела она очередную ругань, - вокруг сплошная промозглость. И мигрень достала от твоей сумасшедший тетки. Почему не предупредил, что с нами будет жить дряхлый антиквариат? Два месяца пьет соки. Надо же… таскаешь ее на все мероприятия. В Париж возил! Будто меня вовсе нет. Это я! Я, должна находиться возле тебя! Послушай, может она вовсе не родственница… а ты извращенец, любитель дряблого мясца?

Он же размышлял: «Только два месяца прошло, будто год пропахнул. Ничего сволочь старую не берет. Дочь нашел, квартиру ей элитную купил, на работу зятька пристроил. Она одно твердит - не твое это спасение, не твое. Когда же будет мое… Денег на благотворительность развеял прорву, подаю кому не попадя. Сколько оглоедов на шею повесил. Так и голове отвалиться не долго». Рассуждая, Андрей Петрович не слушал ворчание жены и ловил себя на мысли, что Олюшка не паинькой оказалась. Он посмотрел в злые, колючие глаза жены и огорчился, что пролетел с браком. Но подумав, что при разводе лгунья отожмет приличный куш, поежился. «Вот уж точно - как деньги пришли, так и уйдут. А хрен им всем! Надо, надо что-то сварганить…»

- Аллее! Меня еще чувствуют? - вырвал из задумчивости возглас жены.

Андрей Петрович потер ухо.

- Дожила, мой голос уже уши режет, - обиженно надула ярко - красные губки Ольга.

- Что тебе еще?

- Так идем на банкет? Если да, то она увяжется как всегда. Стыд! Над нами смеются. Говорят, что ходим всей семьей, потому что ты экономишь на ужинах.

- Гонишь… она никогда, нигде ничего не ест…

- Думаешь ответ, якобы она уже на все оставшееся время наелась, всех веселит?! Кстати, захребетница забрала у меня брошь. Ту, что на свадьбу подарил.

- Забрала и забрала. Еще куплю.

- Знаешь, я то и то хочу! В конце концов, зачем за тебя выходила зам… - женщина осеклась на полуслове.

- Продолжай… - Андрей Петрович понял, что не ожидал едкой откровенности.

- Может суицид какой придумать? То смерть обходит наш дом! - резко сменила тему жена.

- Смерть… говорииишь, - протянул он, и о чем-то размышляя, направился к выходу.

Растерянный взгляд Оли замер на широких плечах мужа. Она поежилась, ощутив внезапную прохладу тревоги.

«А ведь это гадюка - живая», - накрыла шальная идея. Андрей ускорил шаг. В комнату Надежды Степановны почти вбежал.

- Стучать не учили?

- Не до манер. Скажи, будущее угадывать можешь?

- Отчасти.

- Тогда выдай, чем кончится затея с браком?

- Что буду за это иметь?

- Что надумаешь.