Леди доступна

— Конечно! Возможно, Белла Бертран, но она это отрицает. Или миссис Майер. Хардейкр как раз писал ее портрет, и его интерес был не только профессиональный, как утверждает Белла. В ящике стола Хардейкра обнаружено письмо от мужа миссис Майер — Джорджа Майера. Он заказал художнику портрет жены за тысячу долларов.

— Вы уже допросили Майера? — с иронией спросил Лейверс.

Прошло секунд пять. Я упорно молчал. Наконец он все понял и посмотрел мне прямо в глаза.

— Да, да, — пробормотал он. — Конечно, у вас не было времени. Что удалось узнать о Хардейкре?

— Имел кредит в банке. В кошельке нашлась сотня долларов. Записка от какого-то Ламберта Пирса, сегодня вечером Хардейкр должен был бы с ним обедать. Этот Пирс напоминает, чтобы Хардейкр не забыл принести деньги. Вот, пожалуй, и все.

— Что ж, неплохо. — Шериф явно был доволен.

— Ребята из лаборатории что-нибудь нашли? — спросил в свою очередь я.

— Нет еще. — Лейверс покачал головой. — Но кажется, сейчас самый подходящий момент, как говорится, для хода конем.

— Что вы имеете в виду?

— Возьми картину с собой, когда отправишься навестить миссис Майер. — Грубое кудахтанье должно было означать смех.

— Чтобы сравнить две задницы? — спокойно спросил я. — С Беллой я уже все выяснил.

— Держу пари, что так! — хохотнул он еще грубее и откровеннее.

После того как Лейверс в общих чертах наметил мои дальнейшие действия, покинул его кабинет с выражением праведного негодования на лице, как цензор, которого поймали с поличным за чтением им же запрещенной книги.

У Аннабел Джексон, секретарши шефа, волосы были цвета меда. Когда хлопнул дверью, она подняла глаза.

— У вас такой вид, словно вам не хватило аргументов в споре, — заявила она с довольным видом.

— Да, — ответил я. — Мы спорили о том, кто у нас в офисе самый сексуальный. Я назвал вас, Аннабел.

— А шеф?

— Он сказал, что Полник. Как вы считаете, он не в себе?

— Тогда позвольте высказаться мне? — кокетливо произнесла она.

— Позволяю, радость моя! Кажется, это будет впервые за время нашей совместной службы в управлении.

— Девушка должна держать ухо востро с вами, Эл Уилер. — Она улыбнулась. — Иначе не успеешь оглянуться, как будет поздно.

Я подошел к ее столу, облокотился и наклонился к ней.

— Аннабел Джексон, — начал я ласково, — вы восхитительное средоточие женственного шарма, и я думаю, мы могли бы…

— Если вы наклонитесь чуть ниже, Эл Уилер, — пропела она сладким голоском, — мне ничего не останется, как окончательно потерять голову!

— Почему бы нам не встретиться завтра вечером? — продолжал я гнуть свое.

— Мы уже назначали время.

— Это было в прошлом году, — торопливо уточнил я. — Почему бы не попробовать снова? Возможно, кое-что изменилось с тех пор.

— У вас уже нет этого допотопного проигрывателя? — с невинным видом полюбопытствовала она. — И от огромного скрипучего дивана вы тоже избавились, оставив себе только стулья с прямыми спинками? А что лампы? Они уже в исправности и их можно включать и выключать?

— Главное — суть, а не внешность! — парировал я. — Почему бы нам снова не попытать счастья?

— А стоит ли? — Она улыбнулась ангельской улыбкой. — Во всяком случае, любопытно будет взглянуть на Уилера, изменившего свою суть. Ждите мен завтра, часам к восьми вечера.

— Вся беда в том, что вы утратили веру, — с горечью произнес я.

— Да нет, должно быть, не совсем утратила, если соглашаюсь попытать счастья с таким, как вы.

Я пожал плечами и вскоре уже стоял на тротуаре возле полицейского управления.

Адрес Майеров я узнал из письма, обнаруженного в ящике стола Хардейкра. Я ожидал чего угодно, но только не той роскоши, которая предстала перед моими глазами спустя полчаса. Дом располагался на самой роскошной улице в фешенебельном районе Пайн-Сити. Точно такие копии псевдоанглийских загородных помещичьих домов строили в Голливуде до тех пор, пока с появлением звукового кино не окончился золотой век Великого немого.

По широкой дороге между идеально подстриженными газонами и геометрически точно распланированными клумбами я доехал до стоянки у парадного входа. Вышел из машины и потащился к подъезду.

Мне казалось, что громада кирпичного фасада вот-вот навалится на меня и раздавит в лепешку.

Вышедшая на мой звонок горничная посмотрела на меня с таким видом, будто хотела спросить, почему я не вхожу через черный ход, как положено водопроводчику или полотеру. Это была блондинка лет тридцати она вполне могла бы выглядеть привлекательной, если бы не считала себя такой всезнающей.

— Да? — Ее голос напоминал хруст печенья в рекламном ролике.

— Существует много различных приветствий, — вежливо проинформировал я. — Но «да» не имеет к ним отношения.

— Вы что-нибудь продаете? — спросила она недоверчиво.

— В столь паршивое утро, как это, я мог бы предложить вам только правила хорошего тона.

— Вы сумасброд, — тонко подметила она. — Если сейчас же не уйдете, то я…

— Я хотел бы повидать миссис Майер. — Не обратив внимания на угрожающие нотки в голосе блондинки, я помахал перед ее носом своим удостоверением:

— Окружное полицейское управление. Помощник шерифа.

Кажется, она мне не очень-то поверила.