Леди Дождя (СИ)

Нет, чем наделяет его она — в уточнениях не нуждается, поскольку Джонни уже вполне оценил весь этот прекрасный мир и восстановившуюся внутреннюю стабильность, еще совсем недавно превращенную обстоятельствами в хлябь и трясину, которая неотвратимо заживо его пожирала! Да, Волшебная Леди подхватила его душу на самом краю и излечив, наделила ее той силой, что уже ни при каких обстоятельствах не позволит ему скатиться в прежнюю слякоть и мерзость, но...

Все это перечисление того, что получил он! Причем, насколько мужчина понял, совершенно бескорыстно. От него только и требуется, что продолжить бороться за свою личность, от чего он и сам больше не намерен был отказываться. Теперь на крах своей карьеры Джонни смотрел уже совсем по другому: да — прежнюю внешнюю привлекательность ему уже не вернуть, но ведь с профессией актера связаны еще и несколько других профессий. Например режиссура. И что же, что сам он играть не будет, но зато сможет управлять игрой других! Через них передавать свое видение, как раньше выражал его своей игрой.

Не то? Да, уж, не совсем укладываются в его предпочтения, но кто сказал, что он, как режиссер, не сможет выкроить себе маленькую роль второго или третьего плана? Там, где будет важно только актерское мастерство? В конце концов, как он считал раньше, истинно великие актеры никогда не отличались редкостной красотой. Лазейка? Да, всего лишь лазейка! Не пустили на экран бывшего Джонни-Красавчика, так он проберется туда через режиссуру! Ну, как-то так...

Ну, вот же досада: он опять рассуждает о том, что получил от Леди сам, а чем реально ОН может заинтересовать ЕЁ?! Все то, что так жаждала получить от Джонни его невеста, для Леди Дождя не имеет никакой цены. А что еще? Любовь? Обожание? Преклонение? Нежность... А нужны ли они ЕЙ именно от НЕГО? Будем судить объективно: от актера-неудачника с изуродованным лицом, едва по глупости и слабости не разрушившего собственную душу? Или на это надо смотреть совсем иначе? Возрожденного и набравшегося сил?

Впрочем, что от самоуничижения, что от самовосхваления, он нужных ответов все равно не получит. Нужно либо решаться на разговор с Леди, либо просто уходить из этого рая в свой мир и навсегда закрывать за собой дверь! Но... До чего же делается больно даже только от одной мысли об этом!

***

Накануне Джонни подбирал разные подходящие слова для начала этого разговора и даже заготовил пару остроумных шуток, однако, как это сплошь и рядом происходит в реальности, все заготовки так и остались невостребованными! А все потому, что оставшись с Леди наедине, он опять (в который раз!), спасовал и засмущался совершенно как желторотый юнец! Очень возможно, что это было следствием перенесенного затяжного стресса, или его уверенность в себе сильно подточила изуродованная щека, а возможно, что странная робость присуща ему в общении только с одной единственной девушкой? Но как бы то ни было, а мужчина, которому уже лет с четырнадцати не составляло труда познакомиться с девушкой намного старше себя, едва опять не упустил свой шанс!

А ведь как все хорошо начиналось?! Едва они дружно прикончили десерт — очередной шедевр мадам Полины из взбитых белков, ароматного меда и еще каких-то ингредиентов, которые после ее рук опознать было решительно невозможно, как пожилая дама тактично удалилась, лукаво улыбаясь краешками губ. Причем повод она нашла самый уважительный: следовало незамедлительно заняться посудой, испачканной в процессе ужина! Именно это она им и пояснила, когда будто между делом, с легкостью, подвинула к камину два уютных, пухлых кресла перед тем, как проворно скрыться с нагруженным подносом за дверью.

Джонни вполне оценил маневр престарелой феи и только улыбнулся её чисто женскому желанию, подыграть знакомой паре, которая залипла в недоговоренности как несчастная пчела, угодившая в банку с медом! Леди тоже явно была настроена на беседу, так что переглянувшись, они с готовностью пересели к гостеприимному огню. Однако, едва мадам Полина притворила за собой дверь, как все заготовленные слова из головы Джонни выдуло, будто порывом ветра!

«Куда?! Ну вот куда девалась его былая легкость в общении с противоположным полом?! Неужели этот нерешительный мямля, который отражается в зеркальной стенке посудной горки — это он?! Тот самый парень?!» — пристыженный собственными мыслями, мужчина махнул рукой на все планы и, сделав глубокий вдох, воспользоваться тактикой кого-то из великих полководцев: «Главное ввязаться в бой, а там будет видно!»*, выпалив первый же выскочивший ему на язык вопрос:

— Прости, а у тебя есть имя? — и слегка смутившись от его видимой нелепости (спрашивать имя спустя бог знает сколько времени после знакомства?!), поспешно пояснил, — ведь «Леди Дождя» — не может быть именем собственным? Или у фей это как-то иначе?

Нет, он сам накануне пришел к выводу, что для единственного в мире существа имя как раз-таки совершенно необязательно, но... вопрос все же задал!