Леди-дракон. Факультет оборотничества

Внутри меня бушевала ревность. Ревность боролась со стыдом. Стыду помогали комплексы из серии «да кому ты нужна», «поиграет и бросит». За ревность вступилась самооценка. Вернее, ее остатки. В нокаут всех отправило желание вылечить Клэя.

– Переохлаждение было? – спросила девушка.

Я не сразу среагировала на вопрос, отвлеклась на размышления, какой длины у нее ноги.

– Было, – вздохнула.

– Сильное?

– Очень.

Ладно хоть Клэй не сопротивлялся: позволил себя осмотреть. Только магию сразу же отверг. Но такое поведение не редкость для больных, на некоторых магия действует еще хуже, чем болезнь.

– Воспаление легких, – изрекла вердикт лекарка. – Постельный режим, обильное питье, витамины и вот это зелье. За неделю поправится.

Мне сунули в руки листок с рекомендациями и небольшую бутылочку с зельем. Лекарка грациозно поднялась и прошествовала к выходу. Я отдала ей плату, один золотой, и с облегчением закрыла дверь. Потом взглянула на листок. Зелье принимать надо было постепенно, за три дня.

– Давай по ложке три раза в день? – предложила я. – Как раз.

– Иди учиться, – буркнул Клэй. – Разберусь.

– Нет уж, давай зелье выпьешь, потом будешь разбираться.

– Я. Не. Буду. Это. Пить.

И голос слишком уж твердый для умирающего больного. Никак лекарка к жизни нас вернула!

– Хорошо, – покорно вздохнула я, а про себя подумала: «Будешь!»

– Тогда пей морс. Сейчас закажу. Тебе сладкий или не очень?

Он молчал.

– Клэй! – разозлилась я. – Если ты будешь себя так вести, я вызову твоих родителей! Обоих!

– Сладкий.

Морс принесли быстро. Как удачно совпало: и сироп на вкус оказался сладкий. Поэтому я вылила треть бутылька в графин с морсом и хорошенько размешала. За день выпьет, а остаток я спрячу, чтобы не догадался. Вот ведь упрямый дурак…

Однако что-то пошло не по плану. Когда я подала Клэю кружку с морсом, обогащенным зельем, тот сначала принюхался, а потом отпил немного. И сразу закашлялся, выронив кружку.

– Да что за…

– Инеевая! Выйди отсюда, оставь меня в покое! – рявкнул Клэй, а потом его голос сорвался.

И уже хриплым шепотом он закончил:

– Мне нельзя зелья и лекарскую магию!

Все. Это стало последней каплей. Я отказалась что-либо делать, говорить или думать. Я, в конце концов, девушка. Судя по всему, небольшого ума. Так что я свернулась в клубочек возле Клэя и решила немного пореветь.

– Ну, прости ты меня! Что мне еще сделать? Не хотела я, помочь пытаюсь!

– Вил, блин, – Клэй говорил очень тихо, – ты ненормальная! Романтику ты не уважаешь, кусаешься. Грубая сила тебя тоже не привлекает. И вот ты случайно помогла мне простыть – и ревешь в обнимку с моей ногой. Я устал за тобой бегать. Мне помереть надо, чтобы ты решила обратить свое драгоценное внимание на меня?

– Да, – обиженно всхлипывая проговорила я, – а ты ко мне ради чего привязался? Потому что я дракон?

– Сначала потому, что ты меня обошла на вступительных. Потом потому, что ты дракон. Потом ты красивой оказалась. И кусачей. Вот откуда ты такая кусачая, а?

– А оттуда, что ты баб вообще не сортируешь, – буркнула я.

Слезы кончились. Раз препираемся, значит, я почти прощена.

– Мне оно надо, быть очередной девушкой на неделю?

– Инеевая, – Клэй опять закашлялся, – девушек на неделю так не достают. Я на тебя времени и сил потратил больше, чем на всех девушек, вместе взятых. Ну и за что ты меня так? Ты готова идти на свидание с половиной академии, но не со мной!

– Извини. – Я усиленно делала виноватый вид. – Откуда я знаю, сколько ты времени тратишь на девушек? Я никогда ни с кем не дружила и уж тем более не встречалась. Лучше не пытаться, потому что ты потом вспомнишь меня за бутылочкой пива, а я… драконы если влюбляются, то крепко.

– Знаю, – вздохнул Клэй, и мы замолчали.

– Мне сложно поверить, что я кому-то нравлюсь, – вдруг вырвалось у меня и пришлось прикусить язык.

– Почему?

– Там, где я росла, не было никого, кто бы мне говорил, что я симпатичная. Или кто пригласил бы погулять. А перед глазами был пример мамы, который доказывал, что мужчины, увы, даже самых красивых и умных женщин не терпят рядом с собой долго. Откуда ж я могла знать, что далеко не все такие, как мой отец.

– А что с твоим отцом?

– Да ничего. Сбежал.

Клэй опять принялся кашлять. Так жалко его стало: горячий, больной, явно уставший после почти бессонной ночи. Так жалко, что не выдержала, уселась рядом и поцеловала в висок, зачем-то зажмурившись. Может, глупо после всех наших поцелуев смущаться, но для меня это действительно поступок, и если он его не оценит, то…

Оценил. Сделал непроницаемое лицо и отвернулся, мол, я все еще обиженный.

– Ну что мне сделать-то?! – взорвалась я.

– Не знаю, может…

– Так? – Я встрепенулась. Есть захотел? Или чай?

Ага, сейчас!

– Надевай халат лекарки и продолжай вокруг меня скакать. Сочтемся!

– Клэй, так не…

Я не успела договорить: в дверь постучали. Пришлось идти открывать, и уж точно я не ожидала увидеть на пороге госпожу Сероглазую. Я тут же покраснела и пролепетала что-то вроде «здрасте». Что она обо мне подумает!

Не знаю, подумала ли, но довольно тепло улыбнулась.

– Привет, Вил. Где там этот больной? Как его угораздило-то?

– Это я…