Леди-дракон. Факультет оборотничества

Я мрачно подумала, что экзамен у Медного я вряд ли сдам быстро.

Все началось ночью, когда грузовые драконы вылетели в Подземный, Верхний и мелкие городки. В Лесном ночью тоже кипела жизнь: ночные смены в пекарнях делали на утро свежую выпечку с трех утра, помощники торговцев принимали товар и готовили его к выкладке.

Когда Лесной проснулся, на прилавках книжных магазинов и в лотках уличных торговцев лежала небольшая книжка с белоснежной обложкой, покрытой блестками, словно инеем. Большие буквы гласили «Леди-Дракон». Дальше шрифтом меньше шло мое имя, потом приписка «рассказывает невероятную историю», и ниже, совсем уже едва заметно, было написано «И. Абрикосовая». Как сообщила возбужденная Иллиана, интервью, облаченное в такую странную форму, книги, хватали с невероятной скоростью. И, как это бывает в подобных случаях, новость в считаные часы облетела весь Лесной. Я еще одевалась на экзамен, а вся академия уже гудела и обсуждала.

Какой-то умелец взломал защиту от копирования книги, и теперь ее читали даже те, у кого сроду не было денег. Иллиана бушевала, что снижаются продажи, а я только про себя хихикала. Домой нам тоже принесли парочку экземпляров. Один забрала мать Клэя, один я обещала отдать Элис. Мне лично книга была не нужна. Хоть и странно было видеть свой портрет на внутренней иллюстрации. Поначалу я не хотела позировать, но Иллиана убедила, что люди верят лучше тому, кого видят. Так что со страниц этой книги-интервью смотрела я, немножко испуганная, взъерошенная, но какая-то непривычно взрослая. Неужели я так изменилась за это время? Поразительно!

– Что? – спросила я, когда выносить странный взгляд Клэя уже не могла. – Злишься?

– Нет, с чего ты взяла? Просто не уверен, что ты этого хочешь. Этой публичности.

– Она все равно бы пришла. Слишком уж мы с тобой заметная парочка, особенно после прогремевшего ареста. Знаешь, лучше я использую эту публичность на благо нам и не позволю Медному повернуть ситуацию в свою пользу.

А он пытался. Недавно выдвинул свою кандидатуру на пост ректора академии. Вся предвыборная кампания строилась на Клэе, хоть его имя прямо и не упоминалось. Но что-то там об антиобщественных личностях, не достойных быть студентами, я точно слышала.

– И что же ты там рассказала? – Клэй на улице взял меня за руку – его любимое проявление чувства собственности. – Про меня там что-то есть?

– Да, – невозмутимо хмыкнула я, – там есть глава под названием «Мой господин».

За препирательствами мы не заметили, как подошли к воротам академии. Клэй уже официально был на каникулах, но изъявил желание пойти со мной. На сам экзамен мы входили по одному, но ничто не мешало притащить группу поддержки и оставить ее в коридоре.

Перед дверью аудитории уже столпилась куча народу, в том числе был там и Дэн. При виде меня народ немного расступился, недвусмысленно намекая, что я пойду первая. Я отдала Клэю шубку. Ее мне буквально вчера подарил его отец и несколько завис от моей реакции: я решительно отказывалась. Они меня все втроем убеждали, что это просто подарок, потому что холодает, а я никак не найду время купить самостоятельно. Непривычно было получать подарки, и тем более такие, как шуба. Красивая, мягкая, очень стильная.

Я достала из сумки зачетную книжку и постучалась.

– Входите, по одному, – раздался голос Медного.

Народ вокруг изо всех сил навострил уши. Я специально неплотно закрыла дверь, входя. Просто на всякий случай…

– Добрый день, магистр, – вежливо поздоровалась я. – Студентка Инеевая, первый курс.

Он сначала побледнел, потом покраснел. Я быстро обвела взглядом аудиторию, но клочков мелованной бумаги не заметила. Может, он еще не видел прекрасное?

А, нет, видел. Потому что поднялся и встал напротив меня.

– Можно тянуть билет? – осторожно осведомилась я.

– Нет смысла.

– Да я учила.

Я и правда учила. Медный может отказаться принимать у меня экзамен, но тогда я имею право сдать другому.

– Что ты устроила?! – рыкнул он. – Что это за чушь? Как ты смеешь писать обо мне, разве не нужно мое разрешение?

– Я же не делала никаких заявлений от вашего имени. Я имею право писать обо всем, что вижу, или обо всех, с кем знакома, если не получила прямого запрета.

Иллиана натаскала меня по этому вопросу, предупреждая, как именно отец попробует заставить нас всех заткнуться. Журналистка аж подпрыгивала от восторга, когда обо всем рассказывала, – она, похоже, нашла скандал своей мечты. Но теперь запрет давать уже поздно.

– У тебя нет ни единого доказательства! – рявкнул Медный.

Дверь немного скрипнула, и я представила, какое количество ушей сейчас к ней приложено.