Леди Джейн

Мосье Жерар, необыкновенно тихий, вежливый старик, редко вступал в разговор с покупателями, местных детей он не любил, потому что некоторые шалопаи из соседних домов потешались над ним. Наружность старичка была действительно смешной: его сморщенное безбородое личико напоминало печеное яблоко. На улицу он выходил не иначе, как повязав лысую голову красным носовым платком, концы которого болтались у него под подбородком. Подвернутые широченные брюки, плисовая куртка и белый фартук чуть не до полу составляли обычный его наряд. Редкий мальчишка или девочка-креолка решались зайти к нему в лавку: он их всех гнал, а о каком-нибудь угощении нечего было и заикаться.

Старичок целый день сидел на деревянном стуле за прилавком, на котором были разложены апельсины, яблоки, батат, кочаны капусты, лук и чеснок. Товар у него славился необыкновенной свежестью, а лавка отличалась опрятностью, поэтому от покупателей отбоя не было.

В свободные минуты мосье Жерар вечно что-нибудь чинил, штопал, клеил. Он сам стирал белье, чинил свою одежду и штопал носки. Нисколько не смущаясь покупателей, какое бы общественное положение они ни занимали, он хладнокровно откладывал в сторону носок, иголку с ниткой и отпускал товар.

Однажды утром не слишком общительный торговец удивил леди Джейн, предложив ей посидеть у него в лавке и съесть апельсин, пока он починит свою куртку. Есть апельсин девочка отказалась, объяснив, что она привыкла делиться всем с Пепси, а посидеть охотно согласилась. Поставив цаплю перед корзиной с обрезками овощей, маленькая гостья уселась на стул, поставила ноги на стоявший рядом ящик с морковью, расправила юбку, подперла кулачками пухлые щечки и принялась внимательно изучать лицо своего друга. Наконец, любопытство одолело, и она очень вежливо, но слегка запинаясь, спросила:

— Мо… Мосье Жерар, скажите, вы му… мужчина или женщина?

Старик сначала оторопел, а затем громко расхохотался, чего с ним не случалось уже несколько лет.

— Ха-ха-ха-ха! Да я, маленькая моя леди, и сам не знаю, потому что мне приходится дела делать и за мужчину, и за женщину. Но скажите, Бога ради, почему вы спросили?

— Потому, мосье Жерар, — ответила девочка очень серьезно, — что я никак не пойму. Ведь мужчины никогда не шьют и не надевают фартуков, а женщины не носят таких широких брюк. Вот мне и непонятно, кто вы.

— Превосходно! — воскликнул старик, покатываясь со смеху.

— Что здесь смешного? — удивилась леди Джейн и выпрямилась на стуле: похоже, она решила, что мосье Жерар смеется над ней. — Если вы мужчина, вам, должно быть, очень трудно чинить свою одежду и штопать носки.

— Ах, дорогая моя малышка! Я совсем одинокий, обо мне некому позаботиться.

— Тогда я о вас позабочусь! — леди Джейн весело улыбнулась. — Это хорошо, что вы мужчина, потому что когда Пепси научит меня шить, я буду чинить вашу одежду.

— Ах вы мой ангел небесный! — воскликнул старик, пораженный таким великодушием. — Вот, примите от меня еще один апельсин.

— О, нет, нет, спасибо, — сказала леди Джейн. — Я у вас сделала только одну покупку, и мне полагается только один подарок, а больше — будет несправедливо. Мне пора! — спрыгнув со стула, она взяла на руки цаплю, которой, очевидно, очень понравились капустные обрезки, вежливо простилась с лавочником и выбежала на улицу.

А старик в глубоком раздумье еще долго сидел со своим носком. Наконец он тяжело вздохнул, отложил носок и произнес вслух:

— О, если бы Мари была жива! Все было бы иначе!

ПОЕЗДКА НА ДАЧУ ПЭШУ

Стояло ясное октябрьское прохладное утро. Пепси и леди Джейн проворно кололи орехи, рядом уже дымился горячий сироп. Вдруг на улице застучали колеса и послышалось знакомое звяканье: это ехала тетушка Моди на своей повозке, заново выкрашенной в красную краску, с ярко начищенными бидонами для молока. Маленький бойкий мул в красивой сбруе выбежал рысцой из-за угла и остановился, как вкопанный, у крыльца дома Мадлон. Тетя Моди спрыгнула с повозки, обмотала вожжи вокруг столбика в заборе и быстрым легким шагом вошла в комнату, свежая и веселая, как весна.

Тетушка Моди и Мадлон были близнецы, поразительно похожие друг на друга: у обеих румяные широкие лица и блестящие черные волосы, гладко зачесанные и уложенные в изящный тяжелый узел на затылке. Даже одевались они одинаково. Тетушка приехала в туго накрахмаленном светлом ситцевом платье; на шее у нее был белый кисейный шарф, завязанный большим бантом, сквозь который проглядывала тяжелая золотая цепь, а в ушах покачивались громадные золотые кольца.

Когда Пепси увидала гостью, она раскрыла объятия, порозовела от радости и весело крикнула:

— Тетя Моди! Как я рада! Я уж думала, ты забудешь приехать за леди Джейн!

Тетушка Моди горячо расцеловала племянницу и ласково прижала к себе леди Джейн — точно так, как это делала каждый день Мадлон.

— Да разве можно про нее забыть? — весело воскликнула тетя Моди. — Я все время о ней вспоминала. Просто заботы одолели.

— Какие такие заботы, тетя? — поинтересовалась Пепси.