Леди Джейн

— Да, — тяжело вздохнула креолка. — Впрочем, у нее осталось после матери небольшое наследство в прериях. Мой сын как раз вчера уехал в те места, и я собираюсь отправиться вслед за ним. Тоскливо мне без него.

— Да неужели?! — изумилась приятельница. — А мне казалось, вы так хорошо здесь устроились. И вдруг уехать! А скоро?..

— На днях, — ответила мадам Жозен, не считая нужным скрывать свой отъезд.

— Зайдите, пожалуйста, проститься, так не уезжайте, — попросила мадам Журдан, опуская на лицо вуаль. — Мне очень жаль, что я не могу подольше задержаться поболтать с вами, ведь у меня столько дел!

Мадам Журдан тепло пожала руку приятельнице, сбежала с крыльца и вскоре скрылась за ближайшим углом.

Проводив глазами мадам Журдан, креолка прижала пальцы к вискам и тяжко вздохнула.

— Она собирается приехать ко мне! — вслух проговорила несчастная. — Это невозможно! Я не могу сказать ей, как мне досталась эта шкатулка. Надо бежать. Куда-нибудь подальше… Ох не найти мне больше покоя на земле! Карает меня Господь!

Мадам Жозен торопливо надела шелковое платье, мантилью, шляпу и, уходя из дома, крикнула леди Джейн, сидевшей у Пепси, что идет по делам и, может быть, долго не вернется.

День клонился к вечеру, когда изнемогшая от усталости мадам Жозен вышла из узенького переулка на окраине города, чуть ли не в нескольких милях от улицы Добрых детей. Вдруг перед ней остановилась крытая повозка, запряженная двумя мулами. Правил повозкой старый негр.

— Это ты, Пит? — воскликнула она, обращаясь к вознице.

— Кто ж, как не я, мисс Полина, — сказал, широко улыбаясь, негр. — Как я вам рад!

— И я, Пит, очень рада, что встретила тебя, — мадам тоже улыбнулась. — Ты, как видно, обзавелся фургоном? Твой?

— Ну, не совсем мой, мисс Полина. Беру напрокат и нанимаюсь возницей.

— А я как раз ищу фургон, чтобы перевезти багаж и сундуки сегодня ночью, — подчеркивая последние слова, сказала мадам Жозен.

— Сегодня ночью, мисс Полина? У нас не принято работать по субботам, да еще ночью.

— Ты мне прежде скажи, сколько ты берешь за перевозку?

— С господ беру по два доллара, и то если не слишком далеко ехать, — немного подумав, ответил старый негр.

— Вообще-то, придется далеко ехать. Я теперь живу на улице Добрых детей.

— О, мисс Полина! Сегодня ночью я не могу приехать к вам за вещами. Мои мулы и без того слишком устали.

Мадам Жозен с минуту размышляла.

— Слушай, Пит, — наконец сказала она решительным голосом, — ты, конечно, помнишь, что в прежние времена, когда ты был нашим рабом, мы тебя не обижали. В память о прошлом исполни мою просьбу. Только не расспрашивай ни о чем. И держи язык за зубами! Так вот, отведи сейчас своих мулов на конюшню, накорми их досыта и дай хорошенько отдохнуть. Ко мне приезжай вечером, в десять часов. Если сумеешь без суеты, без шума перевезти меня, я заплачу тебе десять долларов.

— Десять долларов, мисс Полина? — старик-негр даже облизнулся. — Деньги хорошие, но ведь и дорога-то, дорога какая длинная!

— А будь она короче, зачем я платила бы тебе впятеро больше? Возьми с собой помощника и поставь фургон на боковой улице. Надо, чтобы ты погрузил весь багаж и сундуки вдали от дома, а главное, чтобы все это тихо делалось. Запомни, Пит, — никакого шуму!

— Хорошо, мисс Полина, явлюсь к вам, как сказано. А вы сдержите слово — заплатите мне десять долларов?

— Заплачу. А теперь прощай, — проговорила старуха и заковыляла обратно к дому.

Соседи мадам Жозен потом нередко вспоминали, как плохо им спалось в ту ночь. Снились какие-то тяжелые сны, чудился таинственный шепот и шаги. Но поскольку рано утром разразилась сильная гроза, женщины решили, что все это «от погоды».

Пепси, впрочем, уверяла, что ночью ей слышались крики леди Джейн, звавшей на помощь, а потом мужские голоса, осторожный стук колес и другие странные звуки.

Наутро бедная Пепси проснулась совсем больная. Грустная и бледная, сидела она в своем кресле и не сводила глаз с дома мадам Жозен, с нетерпением ожидая, когда креолка откроет ставни и отопрет входную дверь.

Вот уже пробило восемь часов, а у соседей будто все вымерли. Ни на звонок молочника, ни на призывные крики булочника, мясника и других торговцев никто не откликался. Пробило десять часов, а окна дома оставались закрытыми.

Наконец Пепси не выдержала.

— Ступай сейчас же и разузнай, в чем дело, — велела она Мышке.

Давно уже мучимая любопытством, негритяночка бросилась на задний двор соседей. Несколько раз постучала в кухонную дверь и, не получив ответа, подобралась к ближайшему окну. Она заглянула в комнаты и опрометью кинулась обратно — бледная, с вытаращенными от испуга глазами.

— Ой, мисс Пепси! — затараторила она. — Ведь соседки-то наши уехали, клочка бумаги не осталось. Леди Джейн исчезла, и старуха тоже!

Пепси не сразу уразумела, о чем говорит Мышка. Но когда наконец поняла, что мадам Жозен ночью сбежала, прихватив с собой леди Джейн, бедняжка упала без чувств, а потом рыдала, как безумная, и никого к себе не подпускала.