Леди Джейн

Когда дочери исполнилось три года, Джейн прислала мне в подарок фотографию своей семьи. Потом мы переписывались еще два года, но затем наша переписка внезапно оборвалась. В то время мы с мужем на целый год уезжали в Европу. Когда же вернулись, я обнаружила несколько моих писем, адресованных Черчиллям, — письма переслали обратно. Муж узнал на почте, почему нам вернули письма из Техаса: оказалось, что мистер Черчилль внезапно умер два года тому назад во время эпидемии, а миссис Черчилль немедленно по кончине мужа выехала из прерий. Вместе со своей маленькой дочерью она отправилась в Новый Орлеан, и после этого в Техасе о них не имели никаких сведений. Начальник местной почты написал, что его самого это удивляет, так как миссис Черчилль, уезжая, просила хранить всю ее мебель и дорогие вещи до тех пор, пока она не приедет в Новый Орлеан и не уведомит, куда именно надо все доставить. «Вот уже два года, — писал начальник почты, — как хранятся эти вещи».

Тогда я сама решила заняться этим делом и написала в Нью-Йорк одной моей хорошей знакомой, чтобы она навела справки, где находится старик Четуинд и куда делась его замужняя дочь. Знакомая ответила, ссылаясь на местные газеты, что мистер Четуинд уехал в Европу несколько лет тому назад, а о его дочери ничего сообщить не могла.

Иногда я думаю, Артур, что Джейн уехала к отцу в Европу, помирилась с ним и они живут вместе. Но почему она до сих пор не написала мне, я не понимаю. Есть еще одно обстоятельство, которое меня очень смущает, хотя, на посторонний взгляд — это пустяки. Дело вот в чем: когда мы были еще девочками и учились в пансионе, я заказала для Джейн ко дню ее рождения серебряную шкатулку с эмалью — букетик анютиных глазок и незабудок. На внутренней стороне крышки были поздравительные стихи моего сочинения, а над ними вензель «ДЧ». В прошлом году в одном модном магазинчике я увидела эту шкатулку. «Откуда она у вас?» — спрашиваю. «Одна знакомая принесла, просила продать поскорее», — ответила хозяйка магазина. Выяснилось, что фамилия той знакомой Жозен, живет она на улице Добрых детей. За эту вещицу у меня в магазине попросили тридцать долларов. Я сразу же заплатила, спрятала шкатулку и уехала домой. Дня через два я поехала на улицу Добрых детей, но мадам Жозен оттуда исчезла. «Опоздали, сударыня, — пояснил мне испанец из табачной лавки. — Верно, она жила здесь, но вчера ночью съехала, а куда — неизвестно». И действительно, сколько ее ни разыскивали, она будто в воду канула. Возможно, эту шкатулку украли в Нью-Йорке или в Техасе и привезли сюда для продажи. Я очень рада, что мне случайно удалось вернуть вещь, принадлежавшую Джейн.

Все время, пока мадам Ланье рассказывала о своей подруге, Артур Менар не спускал с нее глаз, явно делая усилия, чтобы удержаться от слез и не заговорить самому. Мадам Ланье иногда вопросительно смотрела на своего собеседника, но он молчал.

— Ну вот, Артур, все, что я знаю, — заключила она. — Теперь твоя очередь.

— Боже! Как я был глуп! — вскричал Артур, вскакивая с места и принимаясь бегать взад и вперед по комнате. — Вы мне сообщили много фактов, но я тоже знаю немало.

— Каким образом, Арти? Умоляю тебя, расскажи подробнее! Ты не представляешь, как мне хочется знать о судьбе Джейн Черчилль!

— Не будь я таким болваном, идиотом, ослом, будь у меня хоть капля мозгов, я бы давным-давно привез к вам в дом миссис Черчилль и ее прелестную девочку! А что я сделал вместо этого? Отправил мать и дочь в Грэтну без провожатого, когда уже темнело, да к тому же я знал, что мать больна! Боже мой, Боже мой! Что я наделал?..

— Арти, Арти! — в отчаянии воскликнула мадам Ланье. — Говори скорее, когда это было? Куда делась Джейн Черчилль со своим ребенком?

— Этого я не знаю! Но сейчас расскажу, что знаю.

И Артур стал подробно описывать свою встречу с миссис Черчилль и ее дочерью: как он подарил девочке голубую цаплю и как простился с ними на станции Грэтна, а сам поехал дальше в Новый Орлеан.

— О, Арти! — упрекнула его мадам Ланье. — Как же ты не догадался проводить их из Грэтны на паром? И привезти прямо к нам? Ведь у Джейн, кроме меня, никого нет знакомых в Новом Орлеане. Каково было ей, больной, ночью оказаться в глухих местах! Ну почему ты не привез ее прямо к нам?

— Миссис Черчилль ни разу не упомянула о вас. Могло ли мне прийти в голову, что вы с нею так дружны и что она едет именно к вам? А навязываться с услугами к малознакомой даме мне показалось неприличным.

— Отчего она на другой день ко мне не приехала?

— Дайте я закончу свой рассказ, и тогда мы вместе над этим подумаем. Расставшись с миссис Черчилль и с девочкой, я долго смотрел им вслед, пока они не стали спускаться к парому. Наш поезд в это время отправлялся дальше, и я занял прежнее место. И тут в том кресле, где сидела мать, я увидел молитвенник в красном кожаном переплете, с серебряными застежками и с монограммой «ДЧ». Это был молитвенник больной дамы. В книге я нашел фотокарточку.