Леди Джейн

Завтрак накрыли в саду на траве, после чего дети наполнили корзину розами в подарок Пепси, а для Маделон послали ящик домашнего печенья.

До самого вечера дети играли и бегали на лугу перед домом Когда громадные жестяные кувшины наполнились свежим вечерним молоком, мула снова запрягли в повозку, леди Джейн посадили рядом с тетей Модей, наградив ее лакомствами, поцелуями и добрыми пожеланиями. Девочка устала, но чувствовала себя необыкновенно хорошо.

Подъезжая к городу, леди Джейн вдруг притихла. Тетя Модя заглянула под поля ее шляпы, думая, что она заснула, но большие голубые глаза ребенка были широко раскрыты, веселое личико побледнело и осунулось.

— Милочка, ты как будто устала? — ласково спросила тетя Модя.

— Нет, ничего, — ответила леди Джейн, слегка вздохнув. — Я все думала о своем пони, о прериях, о папе и маме…

Тетя Модя ничего не ответила, но задумалась: в судьбе девочки-сироты было что-то непонятное и странное.

Слухи, распускаемые мадам Жозен об умершей молодой матери и сироте-девочке, не соответствовали действительности: тут, очевидно, крылась тайна, и тетя Модя дала себе слово так или иначе добраться до сути дела. А когда эта энергичная добрая женщина решалась распутать какой-нибудь узел, она всегда добивалась успеха.

Глава 10 ПОДОЗРЕНИЯ ТЕТИ МОДИ

— Пэшу! — сказала однажды тетя Модя своему мужу, когда тот, усталый от дневных работ, собирался лечь спать. — Угадай, о чем я думала сегодня целый вечер?

— Трудное дело! — возразил с улыбкой Пэшу. — Я никогда не замечал, чтобы ты теряла напрасно время на размышление.

— Но ведь это редко со мной случается, — заметила тетя Модя, которой показалось, что муж ее упрекает. — Но, право, мысль эта гвоздем засела у меня в голове. Меня ужасно интересует приемыш мадам Жозен. В ее судьбе есть что-то подозрительное. Что ребенок не из семьи Жозенов, за это я поручусь головой! На днях я зашла в магазин к Жозен купить для Мари ленту. Спрашиваю: откуда у нее появилась хорошенькая малютка? «Это наша родственница по Жозенам», — сухо ответила она мне и сразу переменила разговор. А сегодня я своими глазами видела, когда Пепси надевала на девочку свежее платьице, что на ее рубашечке и юбочке вышиты две буквы — J.C. Помни: J.C. Не далее, как в конце прошедшей недели я опять была в магазине Жозен. Смотрю старуха что-то юлит около меня; расспрашивает, когда назначена свадьба Мари, затем сообщает, что у нее есть кое-какие веши превосходной работы, которые ей хочется мне показать. Затем она достает из шкафа большую картонку и из нее вынимает целую кучу дамского белья. «Ваша барышня, — говорит она, — выходит замуж, вам необходимо дать ей отличное приданое; не хотите ли у меня купить это белье? Я дешево отдам». — «Моей дочери батисты не по плечу», — возразила я, перебрав превосходное белье. На каждой самой маленькой вещи был вышит вензель J.C.; понимаешь, те же самые буквы, что на белье ребенка. С плутовками церемониться нечего! Я прямо так и брякнула: «Откуда, скажите на милость, могли попасть в ваши руки эти вещи?» — «Это все принадлежало покойной матери Джейн, — проговорила Жозен, лицемерно вздыхая. — Мне хочется продать лишнее. Девочка еще маленькая: когда она вырастет, белье от времени истлеет; будет полезнее вырученные деньги потратить на ее воспитание». — «А что же вы сделаете с вензелем? Придется спарывать с каждой вещи J.C.», — сказала я, напирая с умыслом на обе буквы и выжидая, что старуха мне на это ответит. Ты ведь знаешь, какая она увертливая. «О, мадам Пэшу! — воскликнула она. — Как вы не поняли: ведь J.C. обозначают „Жозен Камилла“ — инициалы нашей родственницы. Вензель вышит так кудревато, что не разберешь. Право, купите рубашки, я вам большую уступку сделаю!» — «Нет, — возразила я, — не куплю! Это белье слишком тонко для нашей девочки». А про себя подумала: неужели бы я позволила нашей Мари носить ворованные вещи?

— Тише, тише, Модя! — остановил ее муж. — Ты можешь попасть под суд за клевету.

— Нет, я ее упрячу под суд! Это будет справедливо! Пусть-ка она докажет, когда и как умерла мать малютки. Кто был свидетелем ее смерти? Послушай только, что девочка рассказывает, поневоле призадумаешься. Намедни, возвращаясь со мной домой с фермы, она все вспоминала, как они жили в прериях, рассказывала про отца, про мать… Сдается, что Жозены просто украли ребенка…

— Полно, Модя, не увлекайся! Старуха Жозен совсем не такая дурная женщина, — заметил миролюбивый Пэшу. — У нее негодяй-сын, это правда! Эдраст — вылитый отец! Я даже слышал, что он теперь посажен под арест за какое-то нехорошее дело. Его мать тут ни при чем.

— Хорошо! Посмотрим, посмотрим! — продолжала горячиться тетя Модя. — Одна верная улика у меня уже есть: это вензель на белье. Оно помечено буквами J.C., а не C.J. — за это головой отвечаю.