Леди Джейн

Вы, наверное, заметили, что резиденция герцогини Найтской совершенно непохожа на столицу нашей королевы. Ее светлость не держит пышного двора и многочисленного штата придворных, не устраивает пышных праздненств и прочих увеселений. Сам город, который мог бы считаться столицей герцогства находится на значительном удалении от замка ее светлости, и, сколько мне известно, леди Джейн не часто навещает его. Ближайшие советники государыни также живут каждый в своем замке отнюдь не ежедневно являются к своей госпоже. Среди наших соотечественников ходят слухи, что ее светлость общается с ними при помощи магии, но пред лицом Господина Небесного, назвавшего ложь человеческой слабостью греховной, я не могу ни опровергнуть, ни подтвердить этого мнения.

Понять, зачем Стентон затеял эту поездку, я даже не пыталась, поскольку давно уж твердо усвоила, что проникнуть в суть его планов – дело безнадежное и любое, вроде бы разумное объяснение, в итоге оказывалось неверным. Я просто предположила, что баронесса Моргентау тоже приедет в замок ее светлости. Или же я сама навещу ее на следующий день.

В общем я ожидала пятницы без особого беспокойства. До меня дошли отзвуки громкого объяснения между сэром Генри и Мартином, но поскольку после него дядя выглядел вполне умиротворенным, я не предала их размолвке особого значения.

В замок ее светлости мы приехали примерно два часа пополудни (кажется, столько пробили часы на башне у главных ворот). В отстуствие хозяйки нас приняла леди Энн. Вчера я впервые увидела ее. Вернее сказать, впервые увидела ее взрослой. И (как я скажу это вам?) была поражена ее сходством с королевой Елизаветой (я однаджы видела государыню, когда она проезжала через наши края). Нет, лицом своим леди Энн безусловно имеет сходство с ее светлостью. Но взгляд, жесты и походка. И даже ее известная кротость поведения казалась (уж простите мне сию неуместную смелость суждений) равною гордыне греховной.

Она распорядилась приготовить нам покои и произнесла несколько ласково-ободряющих слов. И глядя, как тают в лучах ее милости, мои спутники, терзалась я сомнением страшным: кто же из нас слеп? Ибо в ласковых словах леди Энн слышалось мне всего лишь высокомерное снисхождение высшего к низшим. Не смею упрекать ее в том. Хоть мы и единой веры, но ранг ее земной высок. А всевидящий заповедовал нам покорствовать стоящим выше. Разве сами мы не того же требуем от слуг наших?

Устрашило меня совсем иное. Видя пред собой надменную кротость, живо припомнила я давнюю встречу с ее светлостью. Герцогиня гордо восседала на своем скакуне (кротости не было и в помине), но слова ее, к нам обращенные, звучали искренне и исполнены были подлинного живого интереса.

Я знаю, что речь моя греховна и вы слегко опровергнете ее, возразив, что леди Джейн так обошлась с нами, заботясь в первую очередь об интересах своей державы, что ее веротерпимость и требование вернуть нам наши имения – это не акт милосердия, но трезвый расчет. Нечто подобное однажды и вполне убедительно излагал нам Стентон. Возможно, он прав, я не могу судить об этом. Только какая мне, да и всем остальным разница, почему герцогиня пустила нас в свою страну, позволила нам жить здесь согласно нашим обычаям и вере и наконец позаботилась о нашем безбедном существовании? Ведь она же ничего не потребовала взамен. Кроме одного условия, никак не обременяющего нас: не пытаться как-либо повлиять на то, что происходит в покинутой нами стране.

Вот таким пугающим размышлениям предавалась под ласковые речи леди Энн. Они и прежде смущали меня, но только сейчас, стоя перед будущей государыней Найтской, я испугалась их по-настоящему, ибо вдруг осознала, что не хочу, чтобы младшая сестра однажды сменила на престоле старшую, что я страшусь этой перемены. И страх этот вызывает во мне человек, как и я, почитающий Всевидящего

Не отвлекло от этих мыслей и приглашение к ужину, ибо я живо представила, что сейчас увижу обеих сестер вместе и заранее угадывала, в чью пользу окажется мой выбор. Уже у дверей гостиной, где я впервые встретилась с вами, сэр Генри, спохватившись, попросил меня вернуться и взять из его кошеля пару монет, чтобы он мог одарить слуг, ухаживающих за нашими лошадьми (дядя вообще любит явить себя щедрым барином).

Я торопливо прошла по коридору и у дверей, ведущих в наши покои увидела Стентона. Он решительно шагнул мне навстречу и протянул кошель с деньгами. «Я не хотел, чтобы у вас возникла необходимость объясняться со своим дядей», – неожиданно мягко проговорил он, как бы объясняя уединенность нашей встречи. Я не ответила ему. Мое внимиание привлек мешочек с деньгами, окрашенный в цвета сэра Генри. «Он подарил мне его на день рождения», – Чарльз конечно сразу же заметил мой взгляд. Сэр Генри действительно подарил ему кошель, но я не знала, какой именно. Я поблагодарила его и шагнула к двери. «Помните, Олуэн, вы мне больше ничего не должны», – сказал он мне вслед.