Леди Джейн

Разумеется, мне не стоило произносить подобное вслух. И не потому, что я практически выдал себя. Просто зерно истины не смеет прорасти в почве невозделанной.

На юную принцессу было больно смотреть: она уподобилась иному примеру наказания свыше. Словно соляной столб застыла леди Энн. И лишь гневно оскаленный рот выдавал обуревавшие ее чувства.

– Вы лжете, сэр П-Питер, – сделав усилие, выдохнула она, – лжете, прикрываясь именем Всевидящего…

– Сейчас, к сожалению, нет, – столь же тихо ответил я. – Хотя кто из нас однажды не делал этого, утешая себя тем, что грешит во славу Его?

– Да, мы несовершенны и ошибаемся, – пылко возразила леди Энн, – но как смеете вы, откуда бы вы ни пришли, уподоблять Его нам?

Расплата за собственную неосторожность уже настигала меня, и я почел за благо более не испытывать судьбу и смиренно молчал. Принцесса Миднайт увидела в сем знак моего поражения.

– Хотите вы или нет, но вам придется узреть торжество истины, – ломким голосом произнесла она.

– А вам, миледи, придется исполнить этот обряд, – вновь не сдержался я. Тогда я еще не понимал, о чем говорю. Но юная принцесса уже решила для себя все:

– Я смиренно снесу эту муку.

Леди Энн стояла предо мной, величественная и простая. Черты ее лица совершенно разгладились и, казалось, что это именно ее через несколько часов предадут мучительной казни. Но вот иная тень пробежала по лицу принцессы.

– Не смею более задерживать вас, сэр, – чопорно произнесла она. – Моя сестра давно уже ждет вас.

Она стремительно удалялась, шурша вечерним платьем, а я растеряно смотрел ей вслед. Вот еще один потерянный союзник. Наверное, Кларенс все-таки прав: я действительно плохой дипломат и не имею верного взгляда на события.

В гневе леди Энн позабыла мне указать путь к покоям герцогини, и я был вынужден спросить об этом первого встречного слугу. Тот, не высказав ни малейшего удивления, проводил меня. В боковой галерее я увидел сэра Генри Уайтхауза. Рядом с ним возвышался полный невозмутимой солидности его зять Роберт Кеплен, старший брат обвиняемого. А где-то на заднем плане суетливо мельтешило лицо юного Гордона Уайтхауза. Сэр Генри явно догадался, куда я иду, и умоляюще посмотрел на меня. Я сделал вид, что не понимаю его.

Слуга остановился у высоких двустворчатых дверей, осторожно проскользнул внутрь, а затем торжественно распахнул их предо мной. Герцогиня стояла посреди комнаты, облаченная во все то же вечернее одеяние. Изменилось лишь выражение лица. Исчезло напряжение, оно стало более открытым и естественным.

– Ну вот, теперь вы можете поведать мне, что привело вас в Найт, – в ее голосе звучало столько чисто женского любопытства, словно она была простой смертной, а не владычицей сильного независимого государства.

Я слегка помедлил с ответом.

– Я припоминаю теперь, сэр Питер, – как ни в чем не бывало, продолжала леди Джейн, – что нас действительно представили друг другу на праздновании дня рождения королевы Марии.

– Правда были вы тогда не слишком многословны, – с легким смешком добавила она.

Что, правда, то, правда: более всего в нашу первую встречу меня заботило опасение оказаться узнанным. При дворе королевы Марии находилось достаточно недоброжелателей моих, пусть и не знавших правды, но о многом догадывавшихся. До сих пор не понимаю, отчего никто из них не отважился, поделится своими подозрениями с герцогиней? Или всех их столь поразило могущество союзницы, с помощью которой победила их повелительница, что они впредь опасались лишний раз соприкасаться с ней?.. Впрочем, тогда подобное откровение не могло повредить мне, разве что сделало бы мою нынешнюю миссию невозможной… Кто знает…

А королева Мария скорей всего подозревала истину обо мне, но терпела меня, как неизбывное зло, поскольку я не боролся с ней.

– И сегодня вы не менее молчаливы, – напомнила о себе леди Джейн.

– Многие говорили мне о Найте, ваша светлость, – медленно начал. – Слова одних были наполнены ужасом, иных – восхищением. Но я не привык доверять чужим суждениям, хочу составить собственное мнение.

– Вы желаете проникнуть в суть Ночи? – странным тоном осведомилась леди Джейн.

Фраза прозвучала как вызов, и я предпочел уклониться от него.

– Едва ли это по силам мне, ваша светлость, я хотел бы всего лишь заглянуть в ее лицо.

– Похвальное любопытство, – герцогиня слегка качнула головой, – но я полагала, у вас личное дело ко мне. Или даже не совсем личное?

Пора было вручать верительные грамоты и приступать к исполнению непростой моей миссии, но я, дрянной посол, каюсь, забыл в этот миг о важном поручении, данном мне свыше. Судьба несчастного любимца семейства Уайтхауз стояла на кону, а я даже представить себе не мог, как восприняла бы леди Джейн мое вмешательство, знай она, кто я на самом деле. И почему сюда не послали премудрого отца Бенедикта? Он, конечно, сумел бы отгородится точеными философскими формулами от повседневных превратностей бытия. И потому исполнил бы поручение в точности.

– Такова моя основная цель путешествия, – сколь можно почтительно произнес я.