Леди Джен, или Голубая цапля

— Да она не голубая, а только голубоватая, и какая хорошенькая! Можно мне погладить ее?

— Можно. Просуньте ручку в корзинку. Птица вас не тронет.

— Да я и не боюсь, — отвечала девочка, просунув руку и поглаживая мягкие перья птицы.

— Если бы окна в вагоне были закрыты, я ее вытащил бы и заставил ходить. Она преуморительно ходит! И какая, знаете ли, умная: мне стоит только ее позвать — она тотчас же подойдет.

— А какое вы ей дали имя?

— Я прозвал ее «Тони», потому что когда она была совсем маленькая, то кричала: «Тонь-тонь, тонь-тонь!»

— Тони? Будто это маленькая девочка! — Малютка улыбнулась, и на щеках ее появились ямочки.

— А скажите-ка, как вас зовут? Извините, но очень хочется знать ваше имя, — спросил молодой человек.

— Меня зовут леди Джен…

— Леди Джен, — повторил пассажир. — Как странно!

— Папа звал меня леди Джен, и теперь все так зовут.

Мать грустно поглядела на девочку, и на глазах ее сверкнули слезы.

— Может быть, и вам хочется посмотреть на мою маленькую цаплю? — спросил молодой человек. — Белая цапля — птица обыкновенная, но голубая в наших краях редкость.

— Благодарю. Действительно, это редкость. Вы сами ее поймали?

— Да, и совершенно неожиданно. Я охотился неподалеку от станции, где сел в ваш вагон. Было уже довольно темно. Выхожу из болота, очень тороплюсь, как вдруг слышу у самых ног, справа, кто-то кричит: «Тонь-тонь, тонь!» Нагибаюсь, глядь — цапля! Крошечная такая, еще летать не умеет; подняла голову и смотрит на меня. Мне стало жаль ее. Я взял ее домой, приручил, и теперь она узнает меня по голосу.

Молодой человек рассказывал и придерживал корзину, пока девочка осторожно касалась перьев цапли своими крошечными пухлыми ручонками.

— Цапля понравилась Джен, — заметил молодой пассажир, обращаясь к матери.

— Да, она очень любит зверей и птиц. У нее много любимцев, но мы их оставили дома, вот она и тоскует о них.

— Позвольте подарить вашей дочери мою Тони.

— О, нет, благодарю вас! Зачем вам лишать себя…

— О каком лишении вы говорите?.. Когда я приеду в город, мне придется отдать кому-нибудь цаплю. В школу ее со мной не пустят, а дома некому за ней смотреть. Прошу вас, разрешите отдать птицу леди Джен, — настаивал юноша, улыбаясь и видя волнение ребенка.

— О, мама! Милая, хорошая мама! Позволь подарить мне птичку! — умоляла леди Джен, сложив ручки у подбородка.

Мать немного поколебалась, но вскоре уступила просьбе дочери.

Новый знакомый усадил малютку у окна, опустил шторы, чтобы цапля не улетела, поставил корзину на пол, достал птицу и опустил ее на колени леди Джен.

— Посмотрите, — сказал он девочке. — Я обшил ногу цапли кусочком кожи в виде браслета, через который легко продевается бечевка. Уходя из дома, вы можете привязать птицу к ножке кресла или стола, и она без вас никуда не исчезнет.

— Я ни за что не оставлю ее одну, — заметила малютка, — всюду она будет со мной.

— Ну, а если случится, что цапля потеряется, — продолжал пассажир, — я вас научу, как ее опознать. — И он, раздвинув перья на крылышке птицы, продолжал — Видите, она у меня меченая: по три черных креста на каждом крыле. Когда крылья сложены, крестов не видно. Цапля будет расти — и кресты будут увеличиваться. Если понадобится, вы найдете цаплю по этим крестиками.

— Значит, я могу взять ее с собою?

— Конечно, корзина легкая, вы сами сможете ее нести.

— Знаете, что я вам скажу? — шепнула девочка, оглядываясь на мать, которая откинулась на спинку кресла и, по-видимому, задремала. — Мне очень, очень хочется повидать мою собачку Карло, и киску, и барашков, но я боюсь напоминать о них маме. Она все время плачет.

— Какая вы хорошая девочка, что так заботитесь о своей маме, — заметил молодой пассажир, довольный откровенностью малютки. Из деликатности он ни о чем не стал расспрашивать.

— У мамы ведь никого нет на свете, кроме меня, — продолжала леди Джен шепотом. — Папа от нас ушел, и мама говорит, что он не вернется. Он, знаете ли, умер. Вот почему мы и должны были оставить свой дом. Теперь мы переезжаем на житье в Нью-Йорк.

— А вы раньше бывали в Нью-Йорке? — спросил юноша, ласково глядя на белокурую головку, приникшую к его плечу.

— Никогда! Я из дому никуда не выезжала. Мы жили в прериях. Там остались и Карло, и киска, и барашки, и мой пони — Подсолнечник. Его так прозвали потому, что он золотистого цвета.

— А я живу в Новом Орлеане. У меня там тоже есть свои любимцы, — сказал юноша и принялся их перечислять.

Леди Джен забыла о горе и внимательно слушала своего собеседника. Вскоре она еще ниже опустила головку и заснула. Ее румяная щечка плотнее прижалась к плечу юного соседа, а ручонками она и во сне прижимала к себе голубую цаплю, точно боялась, что ее отнимут.

К вечеру пассажиры заметно оживились: начали приводить в порядок свое платье, собирать вещи, увязывать багаж.

Леди Джен сидела с закрытыми глазами, пока ее сосед не высвободил цаплю из маленьких рук и не уложил птицу снова в корзину. Но тут к малютке подошла мать и нагнулась к ней, чтобы убедиться, проснулась девочка или нет.