Леди Элизабет

— Желательно — нет, даже необходимо, — чтобы вы объявили Элизабет своей наследницей.

На случай смерти Марии ему хотелось, чтобы на троне остался верный человек, способный сохранить союз, а поскольку Элизабет была многим ему обязана, Филипп не сомневался, что держит ее на поводке. Конечно, оставалась еще и весьма желанная возможность, что она станет не только верным человеком…

— Нет, — ответила Мария, горько сожалея, что в такую минуту ей приходится возражать Филиппу. — Может, она и моя сестра, искренне верная мне, но она дочь печально известной женщины, причинившей немало зла моей матери и мне самой.

— Об этом вам придется забыть, — пренебрежительно бросил Филипп. — Вопрос престолонаследия нужно решить как можно скорее.

— Бог еще может решить иначе, — сказала Мария, слегка покраснев. Хоть какой-то повод, чтобы Филипп вернулся…

— На это можете не рассчитывать, — ответил Филипп с некоторым раздражением.

После недавних усилий на супружеском ложе, явившихся для него немалым испытанием, он уже не сомневался, что Мария слишком стара, чтобы зачать. Хватило и того, что произошло в прошлый раз!

Мария откинулась на подушки, оскорбленная до глубины души.

— Мне самой больно, что я не могу вас порадовать, назвав Элизабет моей наследницей, — призналась она, — но я заглянула в свое сердце и поняла, что все равно права, ибо совесть подсказывает мне то же, о чем говорила уже много лет. В глубине души Элизабет еретичка, и я не оставлю ей свой трон.

— В таком случае я крайне недоволен, — молвил Филипп, чернее тучи.

Он все еще гневался, когда два дня спустя прощался с ней на пристани в Дувре. С каменным лицом поцеловав Марию в щеку, он поднялся по трапу на борт. Глядя, как корабль уносит его вдаль по волнам, Мария мужественно сдержала слезы, уверенная, что видит Филиппа в последний раз.

Письмо было скреплено простой печатью, без герба. Вскрыв его, Элизабет, к своему радостному удивлению, обнаружила подпись лорда Роберта Дадли. Значит, его наконец выпустили из Тауэра!

В послании он предлагал ей верную службу. Он писал, что продал землю и посылает отдельным курьером деньги как доказательство своей преданности. И если еще останутся сомнения, он в случае нужды готов был за нее умереть.

«Ну вот, — улыбнулась Элизабет, — нашелся настоящий мужчина, который думает о будущем. Человек закваски, подобной моей». Она вспомнила его: смуглый, итальянской наружности, отчасти похож на цыгана; горделивая осанка, крепкое телосложение, — Элизабет поспешно подавила невольное желание. В ее положении плотские чувства были неуместны. Она могла быть признательна лорду Роберту за восхищение ею и ее стремлением добиться своего, но и только. Больше ей от него ничего не было нужно, тем паче что Дадли был женат, — она сама присутствовала на его свадьбе еще во времена правления ее брата.

— Что вам известно о Роберте Дадли? — спросила она у Сесила как бы между делом.

Сесил подозрительно взглянул на нее.

— Тот еще плут, — усмехнулся он. — Отважный, но взбалмошный. Добрый протестант — или был таким, — но прирожденный интриган. Я слышал, что с тех пор, как его выпустили из тюрьмы, он пользуется успехом у женщин. Почему вы спрашиваете?

— Он прислал мне письмо. — Она протянула послание Сесилу.

— Славно, славно, — улыбнулся тот. — Неплохо иметь друзей.

— Думаю, мне понравится иметь своим другом лорда Роберта, — кокетливо заметила Элизабет, бессознательно прижимая письмо к груди.

Сесил задумался.

— Я слышал, он поговаривал о намерении завести друзей в окружении короля, — сказал он. — Он может оказаться полезен. Подружитесь с ним. Человеку, который продает ради вашего дела землю, можно доверять.

— По-моему, вы назвали его плутом, — съязвила Элизабет.

— Возможно, я его недооцениваю, — признался Сесил. — В конце концов, его измена — дело давно минувших дней. Полагаю, он несколько поостыл после пребывания в Тауэре!

Элизабет написала Дадли, поблагодарив его за подарок и желание ей служить. Письмо стало первым из многих. Вскоре они уже регулярно переписывались — Дадли рассыпался в любезностях и клятвах верности; Элизабет была более сдержанна, но многое обещала, выстраивая мосты, которые, возможно, однажды пожелала бы перейти. Она с волнением ждала его писем с новыми пышными комплиментами и охотно составляла ответы, которые он мог воспринимать как угодно. Элизабет решила, что в этом нет никакого вреда, — легкий флирт, добавлявший пикантности ее зачастую унылым дням.

Глава 22 1558

— Да поможет нам Бог — Кале потерян! — с редкой для него страстью воскликнул Сесил, врываясь в кабинет, где Элизабет проверяла бухгалтерию Перри.

— Потерян? — потрясенно переспросила она.

— Французы захватили его в начале января, после внезапной атаки.

— Не могу поверить, — подавленно прошептала Элизабет. — Кале принадлежал Англии двести с лишним лет.

— Да, и был последним бастионом наших территорий во Франции, — добавил Сесил. — Его потеря — страшный удар для королевы.

— Но это ее вина! — заявила Элизабет. — Именно она втянула нас в эту войну лишь ради того, чтобы умаслить супруга.