Леди-горничная убирается

— Ма-а-альчик! — протянула я. — Так это я войну капитаном закончила. А за нынешнее дело мне… генерала дадут. Понимаешь?

— П-понимаю. — то ли вздохнул, то ли всхлипнул он, и поднялся. И на лице его была безнадежность. — Генералом, я, конечно, за полгода не стану… И даже за год не стану…

— Вот видишь? — я погладила его по щеке костяшками пальцев. — И что это за семья, где лейтенант женат на генерале? Удачи тебе, малыш! — и торопливо шепнула. — Поехали уже! — и коляска, наконец, тронулась, оставляя позади поникшую фигуру еще одного моего несостоявшего жениха. Даже в юности мне столько брачных предложений не делали!

— И вовсе генералом не станет, пока это от меня зависит! — хмуро пробурчал Трентон. — Кстати, вам, полковник леди де Молино, тоже генерала не дают.

— Что? — я тут же отвернулась от бедняги Сигурда и гневно уставилась на Трентона. — То есть, как? Я сохранила империи южные провинции — и даже генеральства не заслуживаю?

— Не ты одна, да и провинции бы не отпали… в этот раз. — занудно начал перечислять он, поглядел мне в лицо, оценил его выражение и торопливо закончил. — Тебе дают Имперского рыцаря!

Я выпустила уже набранный для отповеди воздух и задумалась:

— Имперского рыцаря? Со всеми этими маскарадными тряпками: орденская цепь, древняя железяка в ножнах, плащ волочится по полу…

— Цепь с семью бриллиантами, меч в императорской сокровищнице подбирают… — Трентон поглядел укоризненно. — И можно подумать, шлейф на парадном платье волочится меньше! А еще генеральская пенсия и генеральские почести.

— Спорим, мне подберут самую тяжеленную и ржавую железяку? Но зато кааакие будут лица у старых обалдуев, когда рыцарем империи станет женщина! — я восторженно закатила глаза.

— Думаю, ради этого зрелища наш ехидный император все и затеял. — хмыкнул Трентон. Помолчал. — Глава разведки все же думает уходить. На свое место он прочит твоего начальника — в ближайшие три года будет его натаскивать, а там он возглавит разведку, а ты… можешь побороться за его место! Научиться, наконец, отправлять агентов, а не срываться самой на другой конец империи драться с демонами и вампирами. Или думала, я не узнаю?

— Драка не предполагалась. Я просто хотела самой поглядеть, что происходит, иногда собственные впечатления лучше кипы докладов. И чем я хуже некоторых членов имперского совета? Которые бросают дом и детей, и мчатся на тот же самый другой конец империи по едва восстановленному после демонов тоннелю на дрезине? Или думал, я не узнаю?

— Дети в порядке, в поместье у бабушки Трентон, капсульные дрезины давно опробованы и надежны, управлял ею лучший из магов-дорожников — он же потом и поезд с детьми принимал. И кто-то же должен был вести переговоры с южными герцогами, когда вы закончите с заговорщиками!

— Уже понятно, кто из них рассчитывал из грядущей ненависти южан к империи и свары с Султанатом выкроить себе королевство — пусть маленькое, да свое? Или — все?

Меня одарили непроницаемым взглядом:

— Чтобы там ни было, Его Величество не станет это разглашать. Власть южных герцогов будет ограничена, южане полностью примут общеимперское законодательство, включая законы о правах женщин и не-людских рас, и обязательной службе для алтарной аристократии, а также согласятся на нашу кандидатуру ректора Южной Академии. Политика. — извиняющимся тоном закончил он.

Я в ответ только фыркнула — в глубине души я не понимала, как парочка герцогов на виселице может повредить этой самой политике! По-моему, только помогут! Но новый ректор — это хорошо. Следующим де Молино ведь придется там учиться, если они захотят быть своими на Юге. Не годиться, чтоб их образование было хуже общеимперского.

— Вот здесь сверни! — скомандовала я кучеру, и он покорно завернул лошадей.

— Время… — пробормотал Трентон, за цепочку вытаскивая часы.

— Деньги! — эхом откликнулась я, требовательно протягивая ладонь.

Он лишь вздохнул и вложил мне в руку чековую книжку. Я выпрыгнула из коляски, торопливо проскочила в узкий проход между домами и побежала к знакомой двери.

— Дзен-дилинь! — зашелся колокольчик, и я снова окунулась в запах нагретой утюгом ткани и мела.

Модистка рода де Орво сидела на табурете, бессильно свесив руки — и даже манжеты на ее тонких запястьях выглядели поникшими, как увядшие цветы.

— Леди де Молино?

Кажется, она даже пыталась изобразить злость, но у нее не получалось — вся тонуло в растерянности и усталой безнадежности. Наконец, она просто промямлила:

— А я… вот… даже не знаю…

— Я знаю. — отрезала я, тоже поглядывая на часы — а то ведь и правда опоздать можно! — Соберите полный гардероб на даму вот таких размеров — от белья до платьев на все стандартные случаи, все в южном стиле. — я выписала чек и нацарапал размеры госпожи секретаря Демолиной на другой его стороне.

Должна же я возместить ей почти уничтоженный гардероб!

— Отправите в столицу, в особняк Трентонов, для госпожи Лукреции Демолиной. Если ей понравится — она поможет открыть мастерскую. Вы станете модной в столице!

А если госпожа Лукреция одобрит, может, и я в долю войду. Женщине всегда надо иметь что-то свое.