Леди GUN

Прошли дни поста. В скромном обиталище уважаемого муршида, одиноко стоящем на левом берегу реки Казанки, готовились к празднику Ураза-байрам.

Официально шейх Акмулла не являлся ни муллой, ни главой уммы-сообщества правоверных, но власть этого человека в реальном мире была безграничной. Даже муфтий его боялся, а светские власти открещивались от шейха только потому, что кругом крутились сотрудники ФСБ.

Шейх Акмулла, хотя и плел свои интриги тайно, не считал отдельно взятую человеческую жизнь такой уж большой ценностью. Его война была продиктована более, на его взгляд, ценным мотивом. Мотив этот был холоднее мести, ибо простирался в интервалах политических амбиций и материальной выгоды. Месть же, по мнению шейха, могла быть лишь поводом для осознания более обоснованной причины. Такой причиной может быть только свобода. А свободу дарует власть. Однако для простолюдинов справедливая месть – высшее мерило, единственное объяснение, одновременно спонтанный повод и вытекающая из него причина. Толпа недальновидна, а посему горячна. Месть толкает ее в заведомо проигрышный бой. Она легко попадает под влияние провокаторов и горлопанов, а не истинных пастырей, игроков, способных играть партию на равных с могущественным вековым врагом. На эти темы он пытался беседовать со своим воспитанником – чеченцем Ахмедханом, но всякий раз понимал, что молодого мюрида интересует не политика, не вопросы теологии, а крайности…

– Жалею, что не смог вырваться в Крым, – откровенно поведал держащий в руках томик Махмуда Булгари шейх. – Восемнадцатого мая крымские татары отмечали День скорби в память о депортации. Там я бы встретился с Абу.

– Абу был там? – с удивлением спросил Ахмедхан.

– Да, он представлял эмират Кавказ. В судьбе чеченцев и крымских татар много общего. Они поддерживают вашу святую войну против русских. Вы одинаково ненавидите их.

– В моем отряде сражались два крымских татарина… И ни единого казанского, – добавил Ахмедхан. У него это сорвалось с языка, но он не хотел обидеть учителя.

Шейх сделал вид, что ничего не слышал.

– На митинге в Симферополе много говорили о войне в Чечне, – продолжал Акмулла. – На площади собрались десятки тысяч татар, они держали портреты твоего великого земляка – Джохара Дудаева. Он погиб как воин, память о нем будет столь же долгой и доброй, как память о Шамиле.

– Я видел его, – с блеском в глазах прошептал Ахмедхан. – Он сказал: «Тот, кто не воюет за свою свободу, вдвойне раб».

– Это слова героя.

– А почему вы, наставник, не поднимете свой народ на войну?

– Я тебе уже говорил, мой мальчик, я сторонник «теневой войны», я не хочу рисковать целым народом, убежден, что можно обойтись меньшими жертвами. Можно и нужно достичь цели меньшей кровью.

– А я? Что делать мне? – взъерошился Ахмедхан.

– Ты меч Аллаха, мой мальчик. Твой час пробьет. Тебе не надо искать момента. Всевышний подскажет тебе твою дорогу в рай. Возьми, почитай. Здесь книга Шамсетдина Заки, оды Абульманиха Габдессалямова, «Дорога в рай» Махмуда Булгари, – шейх протянул стопку книг. – Это научит тебя думать.

* * *

Германский солдат не должен думать, за него думает фюрер.

Адольф Гитлер

Никто из сослуживцев по управлению даже не догадывался о членстве Одинцова в нацистской организации.

Опыт профессионала и отличная конспирация позволяли выходить сухим из воды и сдавать в руки правосудия только одиозных «фюреров», мишенями которых могли стать лишь гастарбайтеры да юнцы-кавказцы с гонором. Этим тупицам интересно командовать в подворотнях, вагонах метро и забегаловках… Одинцов был одним из тех, кто разрабатывал в 1992 году план операции по внедрению в наиболее могущественные организации и самые сильные фанатские «фирмы». Год наблюдения изнутри за политикой движения навел Одинцова на мысль, что он не то что не осуждает откровенно нацистскую идеологию, но, совсем наоборот, полностью ее поддерживает. А в «Братстве Коловрата» он открыл… самого себя. Такое открытие и в самом деле наводило на размышления.

Правильное ли место в жизни он занимает? За плечами война в Афганистане в составе отрядов «Зенит» и «Каскад», Одинцов был подрывником группы захвата отряда спецназа «Омега». В декабре 1979 года штурмовал дворец Амина в Кабуле – тогда он входил в группу «Гром» отряда «Альфа». Почти двадцать лет отдано Вооруженным Силам, службе безопасности.

И к чему он пришел за все эти годы безупречной службы Отечеству? К неутешительному выводу – государственные мужи относят их, верных солдат Родины, к обыкновенному сырью, такому, как уголь, нефть, газ. Отработанное, оно уже никому не нужно. И с ними поступили, как с отходами. Исковерканные человеческие судьбы, заведенные в тупик демагогическим разглагольствованием о том, стоит ли выполнять солдату преступные команды…