Леди GUN

Был способ не превратить окоп в воронку – не высовываться вовсе. Но это равнозначно добровольному отречению от престола. А вступать в конфликт третьей силой влекло за собой одно из двух – либо ссориться с Киевом, либо препираться с Москвой. И то, и другое Цезарь посчитал величайшей глупостью, на которую мог отважиться только дождавшийся роковой минуты член клуба самоубийц. Цезарь хотел пожить. И поэтому пошел другим путем. Меж двух огней он выбрал стратегию ласкового теленка.

* * *

Сейчас, когда в воздухе запахло порохом, Цезарь с особой болезненностью осознавал утрату своего былого могущества, непререкаемого и неоспоримого. Сынки, которые работали раньше на него, оперились, сколотили собственные бригады и заботились теперь лишь о том, как бы не переборщить с почитанием своего бывшего папы.

Цезарь поднял их всех. Все они начинали под его крылом. Но Цезарь никогда не был сторонником диктата. И вот к чему привела его лояльность. Он должен был предвидеть людскую неблагодарность. Молодые завели свои дела. Цезарь воспринял это как должное, как понятное человеческое стремление к обретению самостоятельности и не ставил им палки в колеса. До тех пор, пока не стало очевидным, что сосунки стали забываться.

Молодые выпендривались друг перед другом, состязаясь в своей независимости от папы, они верили в себя и уже сомневались в силе папы, их глаза затуманил собственный гонор, азарт помутил их разум.

Нельзя сказать, что не было проку в их нахрапе. Весь средний бизнес просил «крыши» у молодых. Дельцы считали, что у Цезаря и так дел по горло, да и далеко было до его бунгало. Далеко и страшновато. Об этой вилле на скалистом уступе ходили легенды, на ее фронтоне было выцарапано: «Здесь ломают позвоночники». А эти стриженые бандюги, демонстративно свирепые, все же выглядели по-свойски, воспринимали шутки и не гнушались низов, каная под друзей, а не под покровителей. Они всегда крутились под боком, поближе к массам. И они представляли собой силу, вполне автономную, так как не боялись критиковать самого дядюшку Цезаря. Кто же откажется от «дружбы» с шайкой мордоворотов?

Цезарь из всего мог извлечь выгоду. Его устраивало, что Арсена рубанули киевские гастролеры. Если бы это не сделали киевляне, он бы сам что-нибудь придумал. Арсен посягнул на его власть в городе. А так все складывалось как нельзя лучше. Все достаточно быстро переигралось.

Будучи мобильным в поступках и их морали, Цезарь повел себя неожиданно даже для своего окружения. Он не стал утихомиривать жаждущих мести громил Арсена, смекнув, что Бейсик, возможно, подумает: именно он, Цезарь, не дает киевлянам жизни в Крыму. В то же время Родионова в Киеве будет наверняка знать, что Цезарь тут ни при чем.

Пусть Родионова доконает группировку Арсена. Единственное, что он может сделать для этих ублюдков, так это выразить им свое «искреннее соболезнование по поводу безвременной кончины его друга и партнера», хотя… Быть может, они сгодятся в качестве «солдатов» и для его «гвардии»? Ну уж нет, у него своих ртов хватает. Но неблагодарная работенка для этих бездельников всегда найдется…

Дядюшка Цезарь теперь не претендовал на роль папы. На правах старшего и наиболее опытного он был папой.

Южный берег Крыма. Ялта

«Тарас Шевченко» пришвартовался в морском порту Ялты. Ялтинские участники организованной Цезарем встречи прибыли первыми. Приглашены были только двое самых богатых ялтинских дельцов – Иван Мохов и Савелий Петренко, Мох и Педро, которые держали в своих руках почти все туристические фирмы, в том числе и крупнейшую в Крыму – «Ялта-тур». В последние годы эти двое целиком погрязли в ворохе бумаг, въездных виз, загранпаспортов, таможенных деклараций, сознательно оградив себя от своего прошлого занятия – торговли живым товаром в крупнейших вилайетах Турции.

Из Керчи приехал Аркадий Матвеев по кличке Матвей. В отличие от элегантно одетых и сверкающих матовым загаром ялтинцев, Матвеев был мужиковат. В лице Матвеева дядюшка Цезарь имел надежного союзника, который полностью разделял показную точку зрения Цезаря о недопустимости влезать в крымские дела людям со стороны. Больше всего Матвеев боялся, что может объявиться кто-то проворнее и похитрее его, кто наложит лапу на контрабандный ввоз бензина из Новороссийска.

Следующим подкатил «Вольво-940» цвета «дипломат» Станислава Вольского, малость согнутого, со впалыми щеками, седыми висками и тонкими черными усиками. Это был весьма образованный человек, в свое время окончивший юрфак Московского госуниверситета.