Леди и лев

Сэр Томас не мог поверить, что жене Йена разрешили принимать участие в подготовке выставки. В его время молодые вдовы сидели дома и занимались вышиванием или благотворительными фондами. Правда, он упустил из виду, что урожденные Грейнджеры всегда отличались эксцентричностью – все эти демагоги, журналистки, хиромантки-астрологи. Но такое может присниться только в страшном сне – женщина, вообразившая себя египтологом.

Просто удивительно, что у него не случилось апоплексического удара, когда он увидел, как эта нахальная баба роется в экспонатах, по колено стоя в драгоценнейших амулетах. И еще смеет кокетничать с этим отвратительным подонком Пирсом! Где это только видано?

И этот Пирс выглядит совершенно счастливым. Сэр Томас ожидал увидеть скандального, вульгарного парня, который интересуется только туземками. Однако он сильно переменился. Ну что ж, все это не имеет значения. Больше всего его взбесило присутствие тут этой женщины, которая всегда вмешивается не в свои дела. Ее давно пора убрать отсюда.

Сэр Томас сел в поджидавший его экипаж.

– Шарлотта работает в Коллекции, – сказал он сидевшему внутри пассажиру.

– Что?!

– Она сейчас здесь. Сидят с Пирсом чуть не в обнимку, как голубки, играют в амулеты. Он поручил ей составление каталога материалов, найденных в Долине Амона.

– Вот незадача! А что произойдет, если…

– С нами ничего не произойдет. Пусть только Шарлотта наткнется на что-нибудь, тогда поймет, в чем ее счастье. – Сэр Томас постучал тростью в крышу экипажа. – И это может произойти очень скоро.

Глава 7

Шайка пиратов подкрадывалась к стайке молодых девушек, которые распевали песенку о дожде и теплом лете. Наконец пираты набросились на ничего не подозревающих девушек, что вызвало в публике взрыв смеха.

Однако Дилан больше смотрел на Шарлотту, чем на сцену. Лицо молодой женщины горело от возбуждения и удовольствия. Дилан был рад, что ему удалось достать билеты на вечернее представление, несмотря на то что уличный спекулянт с Дин-стрит запросил за них умопомрачительную сумму.

Сидящий по другую сторону от него Майкл надрывался от смеха.

– Я думал, что ты не любишь оперетту, – шепнул Дилан подростку.

– Вы мне не говорили, что Гилберт и Салливан такие веселые. – Двенадцатилетний мальчик снова зашелся в приступе смеха, увлеченный блестящим представлением оперетты «Пираты из Пензанса».

Дилан откинулся на спинку кресла, чувствуя себя отцом семейства, который вывел своих детишек вечером в театр. Это было непривычное ощущение, однако не лишенное приятности. Если Дилан и жалел поначалу, что пригласил в театр все семейство Шарлотты, то теперь был вознагражден тем, как она по-детски радовалась представлению.

Он снова взглянул на Шарлотту. Она сидела к нему в профиль, который напомнил ему изящную итальянскую камею семнадцатого века. Сегодня вечером Шарлотта отважилась оживить свой обычный черный костюм ниткой жемчуга и украсила гладко зачесанные волосы красивым изящным гребнем. В мерцающем свете газовых рожков ее волосы приобрели тот самый восхитительный лунный оттенок, который так поразил его два года назад в Египте.

Его взгляд медленно скользнул вниз. Хотя она все еще была одета в черное, дорогой шелк платья в совершенстве облегал ее стройную фигуру. Руки до самых запястий обтягивали тугие рукава, а плечи и шею украшала вставка из прозрачной ткани. Если бы он чуть наклонил голову, то мог бы рассмотреть округлость ее груди под прозрачным шифоном. Дилан вспомнил полуобнаженных девушек, исполнявших в Египте танец живота, и решил, что они выглядели не так соблазнительно.

Прикрыв глаза, он глубоко вздохнул. Он твердо знал, что до конца его дней запах жасмина будет напоминать ему эту молодую вдову. Даже несмотря на то что в тесноте театра это изысканное благоухание почти нельзя было различить среди десятков разнообразных парфюмов и запаха газа из светильников на сцене.

– Это просто великолепно, Дилан! Я так рада, что вы сделали нам такой подарок. Я никогда раньше не бывала в оперетте.

Он открыл глаза. Шарлотта наклонилась к нему, так что он мог видеть сладостные округлости сквозь полупрозрачную ткань. Она была довольна, как ребенок.

– А мне казалось, что они поют недостаточно чисто, чтобы удовлетворить высокие требования семейства Грейнджер, – шепнул Дилан ей в ответ.

Она улыбнулась.

До этого момента он видел Шарлотту оживленной, только когда она говорила о династии Рамсесов или когда занималась экспертизой художественной росписи папирусных свитков. Эта женщина провела большую часть своей жизни в Египте и обожала все, с ним связанное. Нельзя сказать, что он не понимал подобной одержимости, но в жизни есть и другие удовольствия, кроме мумий и жуков-скарабеев. Может быть, ее покойный муж не решился объяснить ей это?